– Вот как? Значит, по ее вине? Любопытно! Слушай, а тебе неизвестно, что именно она сделала?
– Почему бы тебе самому не поведать мне об этом?
– Достаточно сказать, что она пустила в ход все свои женские уловки.
Джесс весело рассмеялся:
– Значит, попросту соблазнила? А ты не устоял перед искушением?
Сердце Дэниела учащенно забилось, глаза налились яростью.
– Если бы ты не был моим братом…
– Но я твой брат, и я заверил все тюремное начальство, что мне ничто не угрожает. Черт возьми, Дэниел! Она радовалась, думая, что здесь ты будешь в безопасности. Здесь, конечно, сквозняки, мокрые стены, крысы, но ты по крайней мере питаешься лучше, чем половина населения Конфедерации. Я бы, пожалуй, тоже не возражал, если бы им удалось продержать тебя здесь до конца войны.
– Не выйдет, Джесс, и ты это знаешь, – тихо проговорил Дэниел.
– Черт возьми, братец, будь осторожен! Ты перегнешь палку, старина, они тебя повесят, и я ничем не смогу тебе помочь!
– Не тревожься, Джесс, я буду осторожен. Черт побери, будто не хватает тебе всех тягот войны, что ты еще обо мне заботишься! – воскликнул Дэниел.
– А сам-то ты умеешь не тревожиться? – спросил Джесс.
«Он прав, – подумал Дэниел, – тревога и меня не покидает». И снова попробовал убедить брата:
– Но ты же знаешь, что постоять за себя я умею, и знаешь, что я осторожен.
– Слушай, а ведь она права, эта твоя миссис Майклсон. Тебя лучше держать в тюрьме, Дэниел. Ради твоей же безопасности.
– Она не моя миссис Майклсон. А насчет тюрьмы она сама тебе сказала?
– Во-первых, я уверен, что она твоя. А во-вторых, она действительно сказала мне что-то вроде этого. И еще хочу добавить, что она, пожалуй, самая красивая женщина из всех, которых я видел…
– У тебя, между прочим, есть жена, – вежливо напомнил ему Дэниел.
– Кирнан, конечно, ни с кем не сравнится, но эта Келли прямо-таки светится…
– Совсем как маячок, – согласился Дэниел. – Пока не окажешься у нее в зубах и она не щелкнет челюстями.
– Где-где ты у нее оказался? – уточнил Джесс.
– С тобой невозможно разговаривать, я…
– А если серьезно, Дэниел, то она просто обворожительна.
По пути отсюда постараюсь заехать к ней и сказать, что ты под надежным запором! И что если нам с ней повезет, то тебя продержат здесь – живым! – до конца войны.
Дэниел задумчиво сложил на груди руки. Видит Бог, ему очень тяжело. Думать о ней постоянно, видеть каждую ночь во сне! И никак не избавиться от воспоминания о ее обворожительных серебристых глазах! А этот ее умоляющий шепот в ушах!
И разве можно забыть, какое блаженство заниматься с ней любовью? Ощущать шелковистую кожу, купаться в роскоши пламенных волос?
Но Боже упаси, чтобы ей когда-нибудь удалось соблазнить его снова! Ни за что!
Камерон-младший сжал кулаки. Да, он когда-нибудь вернется. И они закончат то, что начали, а потом, возможно, он ее задушит. Или подвесит вниз головой. Или отхлещет кнутом.
Нет, лучше утопит или четвертует…
Лишь бы прикоснуться к ней…
– Если ты к ней заедешь, Джесс, – проговорил Дэниел, – напомни, что я вернусь, чтобы разделаться с ней. Не сейчас, конечно, но я обязательно вернусь.
Старший брат еще никогда не видел младшего в такой ярости.
– Дэниел, неужели ты так ненавидишь ее за то, что она не конфедератка?
– Отнюдь.
– Подумай хорошенько, все еще уладится. Вспомни, как ненавидела меня Кирнан. Что я только не делал…
– Ну, ты мог перейти на другую сторону, – вежливо напомнил ему брат.
– Ничего бы не изменилось, – сухо отозвался Джесс, – она бы все равно меня ненавидела. Но ведь мы- то с тобой не воюем друг с другом…
– В том-то и дело, Джесс, что, хотя и не признаемся себе в этом, но мы находимся в состоянии войны друг с другом. И с миссис Майклсон я тоже сражаюсь. , – Ну, мне пора, – не стал развивать тему Камерон- старший. – Позаботься о своем друге Билли. А если выберешься Отсюда и заедешь домой, передай мой привет Кирнан, сестренке и моему малышу.
– Не беспокойся, Джесс. Ты, в свою очередь, тоже, если вдруг появишься дома…
– Договорились.
