престарелых, и заполнила справку о доходах для налоговой инспекции. Раньше она никогда не платила налоги с выигрыша — несколько раз она ради развлечения играла на несколько долларов, но ей до сих пор не доводилось отчитываться об этом перед государством.
Однако Джесси не возражала против того, чтобы немного поделиться с правительством.
Теперь она беспокоилась, как бы не опоздать на дневное выступление, так как даже ее солидного выигрыша было недостаточно, чтобы отказаться от работы. Когда она вернулась домой, Сандра встретила ее у дверей и скала, что, возможно, ей стоит поговорить с врачом в доме престарелых прежде, чем она оставит там Тимоти.
— Зачем? — спросила она.
— Может, все не так уж и плохо, как я думаю, но... — замолчала. — Он разговаривает с воображаемыми. А когда я спросила его, с кем он говорит, Тимоти хитро посмотрел на меня и сказал, что на стенах были люди, что они его друзья, они помогают ему и что я не должна беспокоиться по этому поводу. Наверное, так ему радостнее жить... Теперь он общался со своими друзьями на небе.
Возможно, Джесси так нервничала из-за того ночного происшествия, когда она проснулась, решив, что за ней кто-то следит. Как правило, это ощущение исчезает с наступлением дня, но только не в этот раз... утром, пока заваривала кофе и бросала хлеб в тостер, она снова замерла, почувствовав, что кто-то смотрит на нее. Однако она тут же убедила себя в том, что нельзя ощутить на себе посторонний взгляд. И все же это было возможно. Ведь иногда люди чувствуют, что за ними следят. Возможно, это связано с той частью человеческого мозга, которую ученые до сих пор считают неиспользованной.
Но рядом с ней никого не было. Ни ночью, ни утром.
Однако тем утром Тимоти говорил о людях в стенах, а потом он увидел танцоров на небе.
«И кто из нас в действительности сумасшедший?» — спрашивала она себя.
Дом престарелых Хоторна выделялся среди остальных заведений Лас-Вегаса. Джесси остановилась около административного корпуса. Тимоти нахмурился. Обычно, когда они возвращались после визитов домой и прогулок, Джесси сразу подъезжала к корпусу «А».
— Я должна заплатить мистеру Хоскинсу, — сказала она.
— Заплатить ему? — с негодованием спросил Тимоти.
Джесси похлопала его по руке.
— Да, Тимоти, такова жизнь. — Джесси нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку. Когда-то он был для нее самым лучшим опекуном на свете, и она очень его любила. — Ты же знаешь, что нам нужно платить за жилье, — сказала она.
— Но только не в день, когда появились призрачные танцоры, — возразил Тимоти.
— Возможно, но это было давно. И потом, призраков не существует, — добавила она.
— Но если бы они существовали, — с улыбкой заметил Тимоти, — им не приходилось бы платить за жилье. Они просто появлялись бы, а потом исчезали.
Ее обрадовало, что Тимоти не утратил чувства юмора.
— Я не уверена, что эти земли принадлежали резервации, — сказала Джесси и улыбнулась ему в ответ. Она хотела попросить Тимоти, чтобы он остался в машине и подождал, пока она заплатит, но затем передумала. Тимоти все еще помнил, как управлять автомобилем. А его воображаемые друзья могли предложить ему проехаться до какого-нибудь магазина.
— Почему бы тебе не пойти со мной? — предложила она.
— Полагаю, этот идиот, мистер Хоскинс, будет там? — с неприязнью спросил он.
Джесси едва не рассмеялась над его возмущением. Тимоти был наполовину лакота, он унаследовал от своих индейских предков их прямые черные волосы, которые стали теперь совсем седыми, но на его глаза эти гены не повлияли. Они были ярко-голубыми. Джесси подумала, что ее дедушка оставался все еще достаточно привлекательным мужчиной, у него была горделивая осанка и правильные черты лица.
— Да, мне нужно с ним встретиться. И пожалуйста, не груби ему, хорошо? По крайней мере, нам приходится видеться с ним не чаще чем раз в месяц...
— Я буду сама вежливость, — пообещал Тимоти.
Однако Джесси не поверила ему. Хоскинс не просто чувствовал себя неловко в обществе пожилых людей, он открыто ненавидел их и даже не скрывал этого. Джесси не понимала, зачем он вообще занялся этой работой. Она думала, что рано или поздно он и сам здесь окажется. А может, и не окажется. Всегда же существовала альтернатива. Как бы там ни было, Джесси надеялась, что он проживет долгую жизнь прежде, чем ему самому понадобится забота, и лишь тогда он поймет, что молодому поколению совершенно наплевать на его потребности.
Они вышли из машины, Джесси взяла Тимоти за руку, И вместе они вошли в здание. Секретарь — молодая и коротенькая девушка — посмотрела на Джесси с удивлением.
— Мисс Спархоук! Доброе утро. Мы подумали, что, возможно, вы захотите оставить дедушку у себя. Мы... мы не ждали вас.
— Правда? Почему? Мне приятно, когда Тимоти навещает меня. — Она повернулась к нему и улыбнулась: — Но ему было бы неудобно жить со мной, тем более что мне постоянно приходится работать. Я принесла плату за несколько месяцев вперед, — добавила она, сладко улыбаясь девушке.
— О, прошу извинить меня... я сейчас, только позову мистера Хоскинса, — сказала секретарь.
Она не стала звонить в его кабинет, а вскочила со своего места и убежала. Через минуту появился недовольный Хоскинс:
— Мисс Спархоук, мистер Спархоук. Я не ожидал увидеть вас. Я думал, что сегодня у вас будут другие дела.
— Как видите, вы ошиблись. А сейчас я должна отвести Тимоти в его комнату, — сказала Джесси и протяну, ему банковский чек.
Он уставился на Джесси так, словно она была призраком.
— Сегодня я все оплатила, — сказала Джесси. — Теперь его пребывание оплачено за три месяца вперед. Так что, как говорится, все в полном ажуре.
Джесси не знала, почему у Хоскинса был такой подавленный вид, и ее это мало волновало.
— Хорошего дня, мистер Хоскинс, — сказал Тимоти повернулся, чтобы уйти.
Джесси выдала свое победоносное «до свидания» и последовала за ним.
Когда они вернулись к своей машине, Джесси заметила припаркованный неподалеку роскошный седан. Из автомобиля вышел молодой мужчина, обогнул машину, открыл дверцу пассажирского места и помог выбраться пожилому мужчине. Теперь она поняла, почему так бледнел мистер Хоскинс. Он собирался сдать комнату Тимоти кому-то еще. Она рассмеялась и посадила дедушку в машину. По дороге к своему корпусу они обменивались веселыми шутками.
Они зарегистрировались у дежурившего внизу молодого санитара — в каждом корпусе на вахте круглосуточно кто-то дежурил, ведь персоналу приходилось иметь дело с неспокойными стариками. Затем Джесси проводила Тимоти в его комнату. Наверху они столкнулись еще с одним санитаром — Джимми Бритином, афроамериканцем с широкой улыбкой.
— Тимоти, Джесси! — Он был приятно удивлен.
— Хоскинс собирался сдать мою комнату еще до того как я выехал из нее, — сказал Тимоти. — Но он недооценил мою внучку. И призраков, разумеется.
— Ну и ну... — проговорил Джимми, слова Тимоти его совсем не удивили.
Он взглянул на Джесси, словно хотел спросить ее: «Что вы сделали? Ограбили банк?»
Тимоти направился в свою комнату, Джесси с сочувствием улыбнулась Джимми.
— Не знаю, как насчет призраков, но кто-то явно мне помогает. Я выиграла в кости небольшое состояние.
— Это же чудесно, — улыбнулся Джимми.
— Я никогда прежде не играла, но... — Джесси покачала головой, как будто все это совершенно сбило ее с толку.
— Вы были в отчаянии. И вам повезло, — объяснил ей Джимми.
— Послушайте, мне пора возвращаться на работу, — сказала она.
— Не волнуйтесь. Я помогу ему устроиться. И ни в чем не нужно себя винить. Вы часто берете его домой на выходные. А здесь есть я. И Лиз Фриз — его любимая медсестра, как раз сегодня дежурит. С ним
