Джек слегка шевельнулся и негромко застонал. Коллин тут же ударил его тяжелым концом дубинки, и Джек снова потерял сознание.
– Деловые партнеры? Что это значит? – переспросил Коллин.
– Когда я с вами на корабле разминулся, я заглянул в «Голубого Гуся», чтобы перекусить. Там я и наткнулся на Вилла. Он порядочно набрался и разболтал мне, что они хотят украсть один корабль. Он мне даже предложил участвовать в этом деле.
– Ясно, – кивнул Коллин.
Оставив Берта и Джека валяться на земле, они медленно направились к постоялому двору. Когда Мэтью закончил свой рассказ, Коллин покачал головой:
– Значит, им нужно было кольцо Джайлза, твой кошелек, да еще помощь в краже корабля. Очаровательные у тебя приятели.
– Кажется, Берт – толстяк, которого ты по голове треснул, – что-то в этом роде уже говорил.
Мэтью попытался улыбнуться, но только снова поморщился от боли.
– А как ты меня нашел? – спросил Мэтью.
– Честно говоря, я тебя не искал, – ответил Коллин, не сводя с него внимательного взгляда. – Я возвращался от Эффи – она живет на соседней улице. Говорил же я тебе – не нравится мне рожа этого Вилла!
Когда друзья подошли к дверям постоялого двора, Мэтью завернулся в плащ, чтобы никто не заметил кровавых пятен на рубашке.
– Пусти, я сам войду, – сказал он. – Хочу подняться в комнату и отмыть кровь.
Коллин неохотно убрал руку, которой поддерживал друга, и Мэтью стал медленно подниматься по лестнице. В свете бронзовых настенных ламп Коллин заметил, что лицо Мэтью было белым как мел.
Когда Мэтью вошел в залу, отец Томас и Сита Вудолл сидели за столиком в углу и мирно беседовали. Эйкин, Дэниел и Лара заканчивали ужин за другим столом. Коллин видел, что Мэтью лишь ценой огромного напряжения удается держаться прямо.
– А, потерянная овечка наконец-то вернулась, – закричал Дэниел. – Ты где весь день пропадал, Мэт?
– Нигде, просто прогулялся по городу, – небрежно ответил Мэтью, прислонившись к толстой деревянной колонне.
– Ты хоть ел что-нибудь? – спросила Лара.
– Ни крошки, – улыбнулся Мэтью. – Я так голоден, что готов съесть собственные сапоги. Пойду наверх, умоюсь и сразу вернусь к вам.
Лара наклонила голову набок, всмотрелась в Мэтью и нахмурилась.
Отец Томас тоже заметил Мэтью и помахал юноше рукой в знак приветствия, то же самое сделала и Сита. Мэтью улыбнулся, помахал им в ответ и пошел к лестнице. Сита попыталась было возобновить беседу, осторожно положив ладонь на руку священника, но прервалась на полуслове, заметив, как изменилось выражение его лица. Отец Томас встал, пересек залу быстрыми шагами и стал подниматься по лестнице. Сита следовала за ним по пятам. Именно в этот момент Лара заметила, что на том месте, где только что стоял Мэтью, на полу остались капли крови. Она извинилась, отставила стул и тоже пошла к лестнице, а Эйкин и Дэниел недоуменно переглянулись.
– Что стряслось? – спросил Дэниел, обводя глазами залу.
Коллин, стоявший у их стола, наклонился и заговорил, понизив голос:
– Мэт ранен. Ему в ребра нож всадили. Не думаю, что рана опасная, но нужно немедленно позвать врача.
– Что? Как? – только и смог воскликнуть Дэниел.
– Он подрался с Биллом, который здесь служит, да еще с двумя его дружками. Мы должны сейчас же сходить за врачом.
– Нет, – возразил Эйкин, поднимаясь со своего места. – Вы оставайтесь здесь. Я дорогу знаю, быстро обернусь.
– Я пойду с тобой, – сказал Дэниел.
Эйкин кивнул, взял свой плащ, висевший на спинке стула, и оба поспешно вышли на улицу.
Когда Коллин поднялся наверх, он обнаружил, что в их комнате собралась целая толпа. Мэтью сидел на краю кровати, а Сита осторожно промывала ему рану. Лара смачивала лоб юноши мокрым полотенцем. Выражение лица Мэтью представляло собой смесь скуки и досады. Коллин заметил, что вода в тазу покраснела от крови.
– Говорю же вам, со мной все в порядке, – сказал Мэтью, пытаясь подняться на ноги.
– Сивард! – позвала Сита. – А вы, молодой человек, сидите и не двигайтесь.
«Сивард?» – недоуменно подумал Коллин. Отец Томас положил руку на плечо Мэтью, не давая ему встать.
– Она права, милый… э-э… Мэтью, – сказал он.
Мэтью раздраженно фыркнул и снова откинулся на подушки. Он переглянулся с Коллином, который только развел руками.
– А с Биллом что? – спросил отец Томас.
– Похоже, Коллин ему руку сломал, – ответил Мэтью. Сита и отец Томас обернулись и посмотрели на Коллина, который с невинным видом пожал плечами.
– А с двумя другими?
– Толстяка найти будет легко, – ответил Коллин. – Мэт ему плечо проткнул. А другой похож на крысу, и у него сейчас скорее всего очень болит голова.
– Первый день в городе, а уже в драку ввязались, – заметила Лара, покачивая головой.
– Ввязались? – с возмущением воскликнул Мэтью.
– А как это еще назвать? Тебя же убить могли!
– Конечно, но я…
– Нам придется сообщить об этом шерифу, – сказал отец Томас. – Как его найти, Сита?
«Сита? М-да, быстренько же у них дело движется», – подумал Коллин.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы выходили на улицу, – озабоченно сказала она. – Могут объявиться дружки этих типов.
Отец Томас покачал головой:
– Не волнуйтесь, со мной пойдет Коллин и в случае чего защитит меня.
– Я говорю серьезно, Сивард, – настаивала хозяйка. – Это дело может подождать до утра.
– Нет, не может, – ответил отец Томас. – Они же намеревались украсть корабль с грузом, не говоря уж о нападении на Мэтью.
– Но ведь…
– Никаких «но»! – твердо заявил отец Томас. – Вы сами понимаете, что я прав. Так как же найти шерифа?
Сита не сводила глаз со священника.
– Так и быть, но пообещайте мне, что будете вести себя осторожно и не приметесь искать этих негодяев.
– Обещаю вам, – успокоил ее отец Томас и повернулся к Коллину. – Ты не сходишь в мою комнату за мечом и плащом?
Сита открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела: отец Томас приложил ладонь к ее губам:
– Вы меня уже предупредили, что я должен быть осторожен.
Она оттолкнула его руку и прищурилась, но тут же неохотно сообщила, как найти дом шерифа. Через минуту вернулся Коллин с мечом и плащом священника. Отец Томас улыбнулся Сите, пожал ей руку, и они с Коллином ушли.
Дверь уже почти закрылась за ними, но тут Коллин просунул голову в комнату и сказал:
– Не волнуйтесь. Я за ним присмотрю.
В ответ хозяйка постоялого двора одарила его холодным взглядом оскорбленного достоинства. Юноша поспешно исчез за дверью.
