– Лара, – негромко позвал Мэтью. Она не обернулась.
– Я боюсь, Мэтью, – очень тихо, почти шепотом, произнесла она. – Приближается Дурен, а наша армия так мала… Что с нами будет?
– Не знаю, – негромко ответил он.
– А от рассказов о том, что произошло в Эндероне, я просто…
– Ш-ш-ш, – сказал он, нежно поворачивая девушку к себе.
– Но ведь…
Он покачал головой, делая ей знак молчать.
Она с надеждой взглянула в его лицо. Слезы сияли на ее глазах. Мэтью понимал, что ей хочется, чтобы он разрешил проблему, сделал мир лучше… Но он не был уверен, что это возможно.
Он снова крепко обнял ее и быстро вышел из комнаты.
В коридоре он прислонился к стене: неожиданно перед его мысленным взором затеснились лица наемников, с ужасом глядящих на многотонную каменную глыбу, которая вот-вот свалится им на голову. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, вспоминая, что именно эти люди и убивали без пощады детей и женщин. Вообразив себе солдат, раздавленных камнем, Мэтью едва не пошатнулся. Он сжал челюсти с такой силой, что заболели скулы, еще раз глубоко вдохнул, нашел лестницу и спустился вниз.
Комната была полна солдат. Они были одеты в униформу элгарской армии и в коричневые плащи войск герцога Крелина. Мэтью почти сразу же увидел Гола, сидящего у стены вместе с отцом Томасом и еще двумя людьми. Один из них был Джеррел Роузон, а другой – всадник, которого Мэтью видел на горном перевале.
Едва юноша вошел в комнату, как разговоры смолкли. При его приближении все четверо, сидевшие за столом, встали ему навстречу. Рядом с Голом остальные казались карликами. Лицо короля Сеннии расплылось в улыбке, которая была уже не такой устрашающей, как раньше. Он протянул руку, в которой полностью скрылась ладонь Мэтью.
– Вот это и есть тот молодой человек, о котором мы говорили, – пророкотал Гол басом.
Человек, сидевший с ним рядом, кивнул и сказал:
– Меня зовут Делейн. Рад вас встретить, мастер Люин. Искренне рад.
Мэтью был поражен: он сообразил, что стоит перед принцем Элгарии, и поклонился было, но Делейн остановил его.
– Церемонии оставим на потом, – сказал он, протягивая Мэтью руку. – Вчера помешали обстоятельства, и мы не были представлены друг другу, как положено. Вас зовут Мэтью, если не ошибаюсь?
– Да, сударь, – смущенно ответил юноша.
Делейн был худощав и на дюйм-другой выше Мэтью. Его голос отличался красивым глубоким тембром, а привлекательное лицо обрамляли темные волосы, которые на висках начали слегка седеть. На лбу виднелся свежий шрам, уходивший под волосяной покров.
– Садитесь, Мэтью, – пригласил Делейн. Затем принц обернулся и обратился к седому ветерану с повязкой на глазу: – Тарджил, молодой человек, должно быть, голоден. Как вы думаете, нам удастся уговорить хозяина принести ему поесть?
– Непременно, ваше высочество. – Старый солдат поднялся. – Я сам этим займусь.
– Да, Тарджил, и еще…
– Знаю, знаю, – ответил тот, поднимая руку. Ветеран окинул Мэтью приветливым взглядом, подмигнул ему и ушел на кухню.
– Хозяин этого постоялого двора – веселый парень, который уменьшает порции рассеянных постояльцев с удивительным хладнокровием, – объяснил принц.
Мэтью улыбнулся.
– Я вижу, что наш врач вас перевязал. Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, ваше высочество. Благодарю вас.
– Называйте меня просто «Делейн». В настоящий момент я – правитель страны, которая вот-вот исчезнет и столица которой разрушена врагами. Я должен был предвидеть это и предотвратить беду.
– Делейн, – с упреком в голосе произнес Гол, слегка покачивая головой.
– Нет, нет, друг мой. Это моя вина, – откликнулся Делейн с горечью.
– Мой отец и тысячи моих подданных погибли, потому что я не обращал достаточного внимания на события вокруг. Если мы не придумаем, как остановить Дурена и орлоков, Элгария погибнет.
– Ну, мы еще живы, – сказал отец Томас.
Все находившиеся рядом согласно закивали, но Делейн только печально улыбнулся.
«Какое страдание», – подумал Мэтью.
– Они ведь не всемогущи, ваше высочество, – сказал Роузон. – У нас отличное войско, а Дурену еще далеко до цели.
– Не так далеко, как вы думаете, – ответил принц.
– Но, значит, необходимо что-то предпринять, – сказал Мэтью.
– В этом-то все и дело, правда? – ответил Делейн. – Но что именно? Если бы силы были равны, мы могли бы продержаться до прихода мирдианцев и сеннийцев. Но у Дурена столько солдат… Честно говоря, я просто не представляю себе, как мы будем с ним биться.
– Храбрости нашим солдатам не занимать, – сказал Джеррел Роузон, – но не так-то легко отправлять их под огненные шары и стены, которые падают им на голову.
Генерал быстро кивнул Мэтью.
– Извините, ваше вы… Делейн, но там, где разбит лагерь орлоков, никаких стен нет.
Едва эти слова вырвались у него, как он почувствовал, что краснеет, но выбора не было – нужно было развивать мысль дальше.
Принц взглянул на Мэтью:
– То есть вы хотите сказать…
– Честно говоря, я недостаточно в этом разбираюсь, но мне кажется, что орлоки ждут прихода Дурена, иначе они не разбили бы лагерь, а напали бы сразу.
Мэтью быстро взглянул на Джеррела Роузона, который откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Парень прав, Делейн, – сказал Гол. – Нас столько же, сколько орлоков. По-моему, нужно перехватить инициативу.
Делейн оглянулся и увидел, что все согласны с мнением Гола. Мэтью показалось, принц борется с какими-то сомнениями.
– Предположим, что мы прикажем нашей армии вступить в бой с орлоками, – произнес наконец Делейн. – Но ведь на следующий день нам придется столкнуться с Дуреном, а до сих пор мы с ним не слишком-то успешно воевали. Мы потерпели поражение у Эндерона, Стермарка и Толанда. Теперь людей у нас еще меньше, чем три недели назад, а если сведения Гола верны, то, по-видимому, Нингария и Синкар договорились с Алор-Сатаром. Какие же у нас могут быть надежды на победу?
– Мы сделаем, что сможем, – исполним наш долг, ваше высочество, – сказал Джеррел Роузон.
– На мне и так немало крови. Одна мысль о том, что снова погибнут тысячи…
Голос Делейна замер, и он уставился на большую чашку, стоявшую перед ним, рассеянно покачивая ее пальцем.
Мэтью внимательно наблюдал за принцем. Когда тот погрузился в свои мысли, юноша понял, как тяжела была ответственность Делейна. Ведь от него зависела не только его собственная судьба, но еще и судьба солдат и всех подданных, их жизни.
– Дурен особо ненавидит мою семью, – продолжал Делейн после минутного молчания. – Именно моему отцу ему пришлось сдаться в конце Сибийской войны. Я был тогда моложе, немногим старше вас, Мэтью, но я все прекрасно помню. Я почти что ощущал потоки ненависти, исходившие от него, когда он прошел мимо меня в тронном зале.
В комнату вошел Тарджил с блюдом, на котором дымилась яичница для Мэтью. Быстрым взглядом он окинул Делейна, Джеррела Роузона и Гола, покачал головой и поставил блюдо на стол.
– Благодарю вас, – сказал Мэтью.
