слышать, о чем они говорят. Он видел, как Джефф и Мелинда о чем-то стали шептаться, стоило Серене выйти из комнаты. Вид у Мелинды был напряженный. Хотя она была старше Серены, но порой казалась слабой копией своей сестры. Серена была выше ростом, и ее рыжие волосы имели более насыщенный оттенок. Каждое ее движение излучало энергию. И хотя они обе были стройные, эффектные женщины, фигура Серены отличалась большей женственностью. Очевидно, сейчас она отправилась готовить барбекю в небольшой дворик, примыкающий к дому.
Вчера вечером он разговаривал с Конаром, и тот рассказал ему, как вдруг затихли все актеры, когда Серена упомянула, что Джейн Данн курила в гримерной Дженнифер.
«Вот идиотка! – сердито подумал он. – Сама ищет приключений на свою голову!»
Сегодняшний день беспокоил его. Он видел Мелинду, ее встревоженный взгляд, когда она наблюдала за сестрой, словно хотела что-то сказать и не решалась. И еще: когда Серена вышла из дома, Мелинда повернулась к мужу.
– Скажи ей! – произнесла Мелинда, так четко артикулируя, что Лайам без труда разобрал слова.
Наклонившись к жене, Джефф принялся что-то быстро говорить ей, но когда Серена снова появилась, они мгновенно отстранились друг от друга и безмятежно заулыбались.
Сказать ей что?
Джефф вел себя очень странно. И состоял в списке подозреваемых. В этот черный список включали любого, кто мог находиться в здании в период от семи пятнадцати до девяти утра.
А это означало, что большая часть актеров и обслуживающего персонала попадала в него. Включая Джо Пенни, Энди Ларкина, а также секретарей и ассистентов, костюмеров, гримеров и так далее.
Позже он позвонил Биллу Хатченсу по мобильному.
– Лайам, ты знаешь, который час? – пробурчал Билл.
– Прости. Но ведь ты сам впутал меня в это дело, помнишь?
– Не я, а Олсен. Где ты? Тебе не кажется, что ты начинаешь давить на меня?
– В машине, – быстро ответил Лайам.
– Ты уже встречался с Сереной? – поинтересовался Билл.
– Нет, – сказал Лайам. – Я должен точно знать, кто был на студии в то утро, когда погибла Джейн. У тебя есть список?
– Разумеется, есть, – ответил Билл, в его тоне послышалась легкая обида.
– Извини. Я мог бы взглянуть?
– Да. Конечно. Я пришлю тебе факс домой. Несмотря на то что скоро полночь. Эй, ты знаешь, я отвечаю за это расследование. Если тебе что-то придет в голову…
– Ну разумеется, мы ведь работаем вместе.
Он услышал глубокий вздох по другую сторону линии.
– Прости. Я расстроен. Мне неприятно говорить это, но я думаю, что это был несчастный случай. Кто-то просто схалтурил…
– Дейтон и Гарсиа отрицают это с пеной у рта.
Билл фыркнул:
– О, конечно, а что им еще остается? Это их работа!
– Разумеется. Но все равно пришли мне список.
– Пошлю прямо сейчас.
– Спасибо.
– Я вовсе не такой эгоист, как ты думаешь, и готов помочь каждому, если это в моих силах. Но не ставь меня в дурацкое положение.
– Судебные медики уже отчитались?
– Еще нет, но я скоро должен получить что-то более определенное. И как только получу, то сразу сообщу тебе.
Лайам закончил разговор.
Он снова посмотрел на дом Серены, скрипнул зубами и откинулся на спинку сиденья.
Проклятие, ему предстоит дол гая ночь.
Глава 7
Рано утром в понедельник Серена уже была на площадке. Она провела беспокойный уик-энд, и это еще мягко сказано. Пожалуй, ей стоит как можно скорее вернуться к работе и к своему обычному расписанию.
Она пришла так рано, что только Кленси, дежурившая на первом этаже, была на месте и приветствовала ее. Поднявшись на этаж, где находилась ее гримерная, Серена прошла по павильону мимо студий с декорациями – было еще темно и тихо, горел только дежурный свет.
Около лестницы висела большая доска с расписанием на день: «Собрание! Весь актерский состав и все цеха без исключения! Ровно в 9.00! Не опаздывать!»
А ниже значилось: «Серена Маккормак, Конар Маркем, массовка – «египетский» объект, 10.00».
Массовка? Определенно что-то поменялось в планах на этот день. Что за массовка? Что они собираются снимать?
Она оглядела просторное помещение со множеством объектов с каждой стороны от центрального прохода, где двигалась камера. Желтая полицейская лента все еще огораживала декорацию ресторана, где упал тот злосчастный софит. Не позавидуешь Джо и Энди, подумала она. Из всех объектов ресторан использовался чаще всего.
Она услышала какой-то шум на площадке и застыла на месте. Оглянувшись, сначала заметила только темную фигуру, направляющуюся от того самого места, где произошел несчастный случай. Неизвестный, высокий широкоплечий мужчина, шел прямо к ней.
«Убийца!» – вспыхнуло в голове. Тревога последних дней не отпускала.
«Нет, – убеждала она себя. – Скорее всего статист из массовки. И наверное, просто не знает, куда идти».
Она сделала шаг навстречу со словами:
– Извините, вы, наверное, заблудились? Не думаю, что вам стоит бродить тут в одиночестве. Полиция все еще не разрешает заходить на площадку. Если вы подниметесь двумя этажами выше, то найдете костюмерную и гримерную для массовки.
Она была изумлена полученным ответом:
– Я не из массовки, черт бы ее побрал! И мне не нужен ни костюмер, ни гример, Серена.
Мужчина шагнул в свет, и она тихо ахнула. Его темные волосы были взъерошены и небрежно падали на лоб, по лицу пробежала гримаса раздражения.
Лайам.
Первое, о чем она подумала – она выглядит ужасающе. Зная, что ей предстоит гримироваться, она не удосужилась ни подкраситься, ни толком причесаться. На ней были леггинсы и растянутый свитер на пару размеров больше.
Она слышала от Конара, который был лучшим другом Лайама, что ее бывший встречается с юной блондинкой, которая занимается не то археологией, не то палеонтологией, в общем, серьезным делом, не то что какая-то актриса! И разумеется, длинные ноги, умопомрачительный загар и все такое…
– Хэлло, Серена!
– Лайам, – пробормотала она и тут же подумала, какие чувства отразились в ее тоне.
– Да уж, извини, – сказал он, и она поняла: видимо – недовольство.
Да, она была недовольна. Куда лучше, когда она не видела его. Но он стоял перед ней, что называется, во плоти. Или, вернее, в бежевом пиджаке, свободных брюках и голубой рубашке с галстуком, которая особенно шла ему. У него были темные, можно сказать, черные волосы. И глаза того же оттенка. А черты лица правильные, как у римских статуй. При этом от него исходило обаяние мужественности и сексуальности. Его волосы еще сохранили влажность утреннего душа, и, почувствовав знакомый запах его лосьона, она невольно подумала… Но тут же заставила себя отбросить эти мысли.
– Что ты здесь делаешь? – вежливо поинтересовалась она. – Конар говорил, что ты ушел из полиции и
