охраняет.
Серена улыбнулась уголками губ. Черт побери, она действительно хорошая актриса, слова прозвучали абсолютно искренне. Она тепло улыбнулась Джине и, пройдя мимо нее, поспешила в холл. Это было забавно, она не видела Лайама несколько месяцев, и ей внезапно показалось, что они никогда не расставались… Они и тогда часто спорили и вот спорят снова.
Она вошла в гримерную. Дверь не закрылась, когда она толкнула ее. Лайам вошел следом за ней, она отвернулась от него.
– Еще раз спасибо, что спас меня от этой лестницы. Но теперь я бы хотела побыть одна…
– Кто бы возражал, если бы ты делала это с умом, – сердито проговорил он.
– Послушай, Лайам, я понимаю, что опасность существует. Но я не нанимала тебя и не просила быть моим телохранителем.
– Правильно. Ты – нет, но продюсеры наняли меня. Если раньше тебе не угрожала опасность, то теперь, увы, это так. Два совпадения – это слишком. Я взялся за эту работу и собираюсь выполнить ее. Если ты не хочешь идти на этот обед, ради Бога… Но знай, хочешь ты или нет, я буду у тебя на хвосте день и ночь, пока все не выяснится, так или иначе. Ты понимаешь меня?
Уголком глаза она заметила розу, которая все еще лежала на столе. Она взяла ее и помахала перед ним.
– Прекрасно! – Ее настроение испортилось, несмотря на всю решимость. – Ты стал моей тенью, потому что это твоя работа. Ты и шагу не даешь мне ступить. Но знаешь что? Не примешивай сюда ухаживание и воздержись от глупых подарков.
Она была удивлена суровым выражением его лица.
– Я не делал тебе никаких подарков. С чего ты взяла?
– А эта роза?
– Понятия не имею, клянусь тебе, – сказал он. Ее щеки покрылись румянцем.
– Так это… не ты? – Ее голос дрожал. И сильное чувство тревоги затопило душу.
– Нет. Клянусь тебе, нет, – повторил Лайам. – Дай-ка мне ее.
– Это просто цветок. – Она колебалась. – Цветок. Не бомба… Ты действительно собираешься преследовать меня постоянно? – спросила она, отодвигаясь, чтобы избежать возможного прикосновения.
– В большинстве случаев – да.
– Прекрасно. Что ж, прими к сведению, я не верю, что мои друзья и партнеры – убийцы. – Это так? Что с ней происходит? Она боялась, а он предлагал ей защиту. Она слишком нервничала, чтобы успокоиться и мыслить трезво. – И я хочу жить и дальше, как жила, – сказала она. – И не собираюсь ничего менять ради тебя.
– Правда? – спросил он, скрестив руки на груди. – Что ж, тебе не надо волноваться. Я не собираюсь упрашивать тебя пустить меня в постель.
– Я и не думала, что ты собираешься.
– Ты боишься, что я чем-то помешаю тебе? Что-то нарушу? – спросил он, прищурившись. – Уже сговорилась с кем-то из этих «мексиканцев»?
– Ты осел! – бросила она.
– Прекрасно. Извини за неуместное замечание, – мягко проговорил он. – Но дай мне розу.
Его рука обвила ее запястье. Очень легкое прикосновение пальцев обожгло как огонь. Она задрожала и про себя молила, чтобы он отпустил ее.
– Пойдем, пожалуйста.
Все это было так неожиданно. Она хотела отступить, сдержаться, но его замечание обидело ее.
– Не прикасайся ко мне! – Она вырвалась и ударила его по щеке.
И быстро отскочила назад, ужаснувшись тому, что сделала.
– Извини, я не хотела, – прошептала она.
Его смуглая щека побелела. И на ней четко отпечатались ее пальцы. Она сдержала дыхание, молясь, чтобы он не дал сдачи.
– Серена, я действительно собираюсь делать эту работу. – Ледяной тон был куда хуже, чем физический удар. – Конар говорил об обеде. Если ты не хочешь, иди домой. Я буду в машине рядом с твоим домом.
– Я сказала: извини. Я пойду на обед.
– Хорошо. Ты слишком много на себя берешь. Во всем.
Он вышел из гримерной. Все еще не в состоянии унять дрожь, Серена быстро сняла костюм Вероны Валентайн и осталась в коротенькой шелковой комбинации.
Она заметила что-то на полу. Роза. Она уронила ее, а он забыл ее взять. Придерживая вырез на груди, она наклонилась, чтобы поднять розу, и в этот момент дверь снова открылась.
Лайам. Серена невольно вздрогнула от его взгляда.
– Извини, я только хочу взять розу.
Она выпрямилась. Они смотрели друг на друга. Ее губы пересохли, она не могла сказать ни слова, даже если бы захотела. Взгляд черных глаз был твердым и бездонным. Он взял розу.
– Запри дверь, – бросил он. – Я вернусь за тобой через пятнадцать минут. – Он уже направился к двери, но потом повернулся и сказал: – Не открывай никому, пока не услышишь мой голос.
– Лайам, правда…
– Делай, как я сказал.
Лайам вернулся на площадку, держа розу в руке. Он остановился посреди павильона, наблюдая, как лаборанты готовят лестницу для взятия отпечатков.
Он протянул розу Биллу.
– Она лежала в гримерной Серены. И никто не знает, откуда она появилась.
– В гримерной Серены? – Билл достал из кармана пиджака пластиковый пакет для вещественных доказательств. – Конечно. Спасибо, – хмуро сказал он.
– Может быть, это и пустяк. – Лайам пожал плечами. – Но все-таки…
– Мы осмотрим каждый угол, – пообещал Билл.
– Спасибо, – кивнул Лайам.
Он вернулся к лифту и поднялся на тот этаж, где располагались гримерные. Взглянул на часы. У него в запасе еще несколько минут. Он читал фамилии звезд на дверях и, найдя табличку с надписью «Джей Браден», постучал, надеясь, что актер у себя.
– Да! – ответил Джей и через секунду открыл дверь. Увидев Лайама, он напрягся. – Входи, – сказал Джей, придерживая дверь и пропуская Лайама.
Все гримерные были похожи. Столы, зеркала, освещение. Маленькая кушетка, предназначенная для отдыха в перерыве. Крохотный холодильник, чтобы актеры могли принести свою еду и питье. Низкий столик перед кушеткой с кипой журналов.
Он уселся на кушетку.
– Ты слышал о лестнице?
– Да, – кивнул Джей, беря стул от гримировального стола.
– Можешь рассказать мне, что ты делал после собрания?
– Я пришел сюда. Можешь спросить Дага, он приносил мне текст с изменениями.
– Ты сегодня заходил на площадку?
– Да. Я пошел посмотреть, что снимают… Почему ты спрашиваешь?
– Лестница. Упала.
– О! Ты думаешь, что кто-то толкнул ее?
– Да, – признался Лайам.
– Но я не подходил к ней близко, – оправдывался Джей.
– Ты разбираешься в освещении и оборудовании сцены.
– Я никогда не отрицал это.
– Какие отношения были у тебя с Джейн Данн?
– Я ненавидел ее, – оживился Джей. Он внезапно потянулся ближе к Лайаму. – Честно говоря, я всегда подумывал о Серене. Можешь спросить любого. Ты тоже?
