готовится к путешествию.
Негр вновь покачал головой:
— Она просто решила убраться в доме, и особенно в своей спальне. Она даже пол там сама вымыла, а потом целый час лежала в горячей ванне, сэр.
— Я знаю, что ты про меня думаешь. Ты думаешь, что я воюю не на той стороне, на какой следовало бы. Но мне действительно нужно, чтобы твоя хозяйка отправилась вместе со мной. Я не причиню ей никакого вреда, даю тебе слово. Мой двоюродный брат серьезно ранен. Как только она ему поможет, клянусь, я в целости и сохранности переправлю ее в Святой Августин.
Они долго молча вглядывались друг в друга. В какой-то момент Джулиану показалось, что Ангус вот-вот кинется на него с топором или бросится наутек. Он боялся, что у негра не выдержат нервы и тогда ему придется убить невинного человека.
— Вы хотите, чтобы я уговорил миссис Рианнон поехать с вами, сэр? — выдавил из себя Ангус.
Джулиан вздохнул с облегчением.
— Нет, дружище, это я возьму на себя. Твоя задача — не мешать мне.
— А если она не захочет поехать?
— Тогда мне придется нести ее на руках.
Весь день прошел в домашних хлопотах. Наступил вечер, и Рианнон получила возможность передохнуть. Все ее вещи были выстираны, высушены и выглажены. Горячая ванна придала телу бодрости, а мягкое душистое мыло избавил от последних отзвуков головной боли.
В течение дня она еще несколько раз брала в руки письмо Ричарда. До нее наконец дошел смысл его призывов, и она вняла им. Рианнон решила начать новую жизнь. Она научится мириться с потерей мужа и свыкнется с душевной болью.
И больше ни разу не прибегнет к сомнительной помощи опия. Ни за что!
Когда стало смеркаться, Рианнон вышла из дома, чтобы немного пройтись, подышать свежим воздухом и набраться новой решимости.
Ричарда похоронили на маленьком семейном кладбище на противоположной стороне луга. Ей нравилась здешняя природа. Флорида могла похвастаться более мягким и умеренным климатом, чем другие южные области. Дальше к югу тянулись сплошные болота и стоял убийственный зной. Здесь же росли даже сосновые леса. Впрочем, что ей до всей этой красоты, если рядом нет мужа, если повсюду идет война… В доме нельзя долго прятаться. Это неестественно. Дом нужно любить, беречь и лелеять.
Солнце клонилось к верхушкам деревьев, когда она вступила на территорию кладбища, пройдя за резные железные ворота. Волосы обдувал легкий прохладный ветерок, было еще достаточно светло и совсем не мрачно, несмотря на место. Родители лежали с левой стороны от дорожки. Она заказала им в Филадельфии гранитные памятники. Рядом с ними виднелась маленькая могила ее брата, который умер, едва появившись на свет. Чуть в стороне лежал двоюродный брат отца, дядя Хэмптон. Еще дальше были могилы прислуги и рабочих с соляных разработок. Там же покоился и Джимми Лейк, учитель, погибший при Шайло. Ричарда похоронили справа от древнего раскидистого дуба.
Она вынула из кармана его письмо, и на глаза ее вновь навернулись слезы. Рианнон опустилась на низенькую скамеечку перед могилой мужа. На лицо упала первая капля начинавшегося дождя. Стало зябко. Протянув руку, она провела ладонью по поверхности памятника в том месте, где в камне были выбиты буквы его имени. Она до сих пор не могла смириться с тем, что Ричарда нет. Стоило ей закрыть глаза, как она тотчас видела его лицо, его улыбку, его глаза. Любимый… перед смертью он думал о ней, наказал ей жить дальше. Жить — да. Но какое счастье может быть без него?
Стон рвался из ее груди. Она закрыла лицо ладонями.
Тем временем сумерки сгустились, пошел дождь. Ветер усилился, похолодало.
Рианнон ничего не замечала.
И вдруг…
Она подняла голову и стала вглядываться вперед. Боже…
Он вернулся. Полковник Маккензи. Но не северянин-кавалерист, а худой врач, мятежник.
Он стоял около дуба, прислонившись к нему плечом и скрестив руки на груди. Словно терпеливо ждал, когда она изольет все свое горе у могилы мужа. Его голубые глаза смотрели на нее, она не могла понять их выражения, если в них вообще было хоть какое-то выражение. По спине пробежал холодок, она вздрогнула от этого немигающего взгляда. Впрочем, Рианнон быстро удалось овладеть собой и сохранить по крайней мере внешнее спокойствие. Это было самое большее, на что она оказалась способна в ту минуту.
«Что я натворила прошлой ночью?» — вдруг возникла в голове нежданная мысль.
Рианнон прикусила губы.
Не думать, не думать об этом!
— Что вы здесь делаете, полковник?
— Вы не уехали вместе с янки.
— Не уехала, а разве я должна была уехать?
— Да.
— Почему?
Так вот чем объяснялась такая странная настойчивость полковника Йена Маккензи. Ей следовало догадаться с самого начала. Братья встретились. Отряд полковника не имел шанса поймать мятежников, потому что командир их просто не искал. В той шайке был его родной брат. Глупо думать, что он хотел его крови. Они встретились в лесу и обо всем договорились.
— Зачем вы вернулись? Решили все-таки спалить мой дом? — спросила она тихо, вспомнив предостережения Ангуса и Йена.
Он удивленно взглянул па нее, а потом обернулся в сторону усадьбы.
— О пет. Ваш лом слишком красив, чтобы предавать его огню. Да и зачем?
— Затем, что Флорида не подчиняется федеральному правительству, а вы считаете меня предательницей.
— Тут вы правы, но ваш дом мне не нужен.
— Что же вам нужно?
— Вы, миссис Тремейн. Я вернулся за вами, — просто ответил Джулиан.
— За мной? — вскричала она.
Он шутит. Он не может говорить серьезно…
— За вами, за вами. Вам нужно было уехать с янки. Но раз вы не поехали с ними, вы поедете со мной.
Она покачала головой и осторожно, стараясь не делать резких движений, поднялась со скамеечки. Неужели он настолько взбешен тем, что она донесла на его друзей? Что он задумал? Он хочет убить ее?
— Я никуда с вами не поеду!
— Еще как поедете.
Он сделал шаг ей навстречу.
Рианнон бросилась бежать.
Это было отчаянное и неразумное решение. Джулиан Маккензи выглядел исхудавшим и измученным, но оказался быстрее лани. Когда он схватил се за плечо, она обернулась и попыталась оттолкнуть его, но задела ногой стелившийся по земле корень дуба, и они вместе упали. У нее перехватило дыхание, и она на секунду обмякла. Воспользовавшись этим, Джулиан вновь — как и тогда, в спальне, — подмял ее под себя. Над ней нависло его лицо.
— Перестаньте, миссис Тремейн. Неужели вы настолько сильно меня боитесь? И это после того, что случилось прошлой ночью…
— Прошлой ночью ничего не было! — вскричала она.
— Решили все-таки отрицать очевидное? Ну да Бог с вами, сейчас все равно не об этом речь.
— А о чем? О чем мы вообще можем с вами разговаривать? Вы — мятежник, я — нет. Вы ворвались в мой дом, куда вас никто не звал. Но я вошла в ваше положение и помогла спасти одного из ваших приятелей по бандитской шайке. Вот и все, что было! И разговаривать нам больше не о чем!
— А про прошлую ночь?
— Извольте! Прошлой ночью вы выломали дверь в мою спальню и лишили меня лечебной настойки!
Джулиан изумился тому, с какой неуклюжестью она пыталась выдать желаемое за действительное.
— Боже мой, возьмите себя в руки! Я отнял у вас опий, понимаете? Опий! Отнял силой, совершенно верно, потому что добром вы его не отдавали. Но впрочем, я совсем не это имел в виду, когда говорил о прошлой ночи.
— Я… я заснула!
— Согласен, а потом?
— Не помню, но это не важно. Важно то, что я успела сделать до того, как ушла к себе. Я послала Ангуса к северянам, чтобы он привел солдат! И я нисколько не жалею о своем поступке, знайте это! Вы ведь хотели, чтобы я в этом призналась? Пожалуйста! И что вы будете делать со мной теперь? А, я понимаю! Вы провозгласили меня изменницей, а теперь решили арестовать и судить по законам военного времени! Я угадала? Но повторяю вам еще раз: я никуда с вами не пойду. Вершите свой суд прямо здесь, если вам так угодно. Застрелите меня из своего несчастного «кольта», доставьте себе удовольствие!
— А вам все не терпится побыстрее расстаться с жизнью, как я погляжу. Что ж, весьма легкий выход из положения. Грязные мятежники убили вашего мужа, а потом расправились и с вами. Героический конец. Заголовки в федеральных газетах. Высокая трагедия.
— Не глумитесь надо мной…
— А вы бросьте эти ваши идиотские попытки самоубийства.
— Я вовсе не пыталась убить себя, сколько можно повторять!
— Отлично. Хотите жить? Живите достойно. Найдите в себе хоть капельку мужества, перестаньте думать только ( себе, оглянитесь вокруг. Вы можете помочь многим людям, которые нуждаются в этом.
— Что?!
— Сейчас мы нанесем визит в ваши знахарские кладе вые и позаимствуем кое-какие травы и препараты, миссис Тремейн. Потом поедем.
— Вы можете украсть все, что вам там понравится, столько, сколько сможете унести, полковник Маккензи. Но я с вами никуда не поеду!
— Вам, видимо, доставляет неземное наслаждение каждый день простираться над могилой Ричарда…
Рианнон захотела взорваться, но он лишил ее такой возможности, пригвоздив к земле. Она чувствовала своими бедрами его худые острые колени.
— Это моя жизнь, не касайтесь ее своими грязными руками!
Он наклонился к ней, его взгляд жег как огонь.
— Ричард давно умер, миссис Тремейн. Как говорят, сейчас ему лучше, чем нам, грешным. Он смотрит на вас сверху, и, боюсь, у него мало поводов для того, чтобы гордиться своей вдовой. Перестаньте думать о павших, думайте
