Кажется, улавливают. Смотрят полицейские сериалы по телевизору. Быстро начали перечислять любимые фильмы и хулить нелюбимые. Должно быть, подавляющее большинство населения страны вместе с ними уверено, что полицейская работа гораздо увлекательнее, чем на самом деле.
Подробно излагая свои зрительские предпочтения, девочки стояли плечом к плечу. Когда умолкли, взгляд их смутил пришельца. Он слышал, будто близнецы способны общаться без слов, с помощью телепатии, основанной на интуитивном понимании. Понятно — рацея [11] насчет телевидения предназначена исключительно для него. Они постоянно ведут параллельную беседу, не произнося ни слова. Настоящая жуть.
— Зачем вы к нам пришли? — спросила девочка слева, и в ее тоне впервые послышалась нерешительность, как у собаки, которая сначала громко лает на незнакомца, видит, что тот не уходит, и не понимает, что делать дальше.
— Собственно, мне нужны ваши отец или мать, — бодро уточнил Пирс и осведомился для приличия: — А вы кто?
Близнецы улыбнулись с нескрываемым превосходством, точно зная, что, даже если полицейский запомнит имена, все равно будет их путать. Вдобавок в ходе беседы уже мельком выяснилось, что они называют родителей «мамой и папой». Очередная промашка.
Левая девочка кивнула на правую:
— Это Люси.
Правая кивнула на левую:
— Это Линетт.
Бог свидетель, Дэйв Пирс никогда с первого взгляда не подумает плохо о детях, но готов сделать исключение для этой парочки. Им отлично известно, что, представив друг друга, а не себя лично, они только осложняют дело. Наверняка играют в коварные игры с каждым посетителем. Помилуй бог отдыхающих в Черри-Три!
— Отец дома? А мать? — Будь он проклят, если скажет «папа» и «мама».
— Папа поехал лошадь покупать, — сообщила левая девочка (предположительно Линетт).
— Для летних гостей, — добавила правая. — Мы предлагаем прогулки на пони.
— Понятно. — Возможно, в придачу чай со сливками и фото на намять. — Значит, у вас есть еще лошади, кроме этих и той, за которой отправился папа? — Пришлось засюсюкать, спуститься на постыдный речевой уровень, употребив слово «папа», хотя это вынужденное отступление.
— Еще пять, — сказала та же самая девочка — Они в загоне.
— Мама дома, — сказала Линетт. — В дверь звоните.
Пирс поблагодарил и направился к дому, радуясь, что ему не указали на черный ход. На ярко-голубой двери висит на кованом кольце корзинка для декоративных растении, окна с длинными выступающими подоконниками пока без цветов. К прибытию отдыхающих наверняка будут, отчего Черри-Три еще больше превратится в картинку. Он позвонил в звонок — даже звон мелодичный — и в ожидании оглянулся на близнецов.
Стоят рядом, шушукаются. Не спорят, оживленно что-то обсуждают. Интересно что. Вполне возможно, полицейского и цель его визита. Дэйв повернулся к открывшейся двери.
Миссис Хейворд оказалась загорелой обветренной женщиной с проволочными волосами, несколько смахивающей на лошадь, в грязной телогрейке поверх рубашки из шотландки, обязательных бриджах и сапогах.
— Давно ждете? — отрывисто и деловито спросила она. — Я говорила по телефону. Входите.
И проворно ввела его в дом, не задавая никаких вопросов. Видимо, догадалась, что близнецы допросили. Тем не менее он опять предъявил документы.
— Коп? — уточнила миссис Хейворд. — Не удивляюсь. Мы все ждем, когда кто-нибудь явится. Чаю или чего-то покрепче?
Инспектор от всего отказался, куртуазно добавив, что надеется не отнять у хозяйки много времени.
— Осмелюсь сказать, вы насчет бедной Сони. Страшное дело. Мужа нет. Поехал пони посмотреть и, может быть, купить, если сгодится. Трудно найти для гостей верховых лошадей. Они должны вести себя прилично и обладать покладистым нравом.
Непонятно, о ком идет речь — о лошадях или о гостях.
— Нельзя, чтоб брыкались, кусались и сбрасывали седоков в грязь. Проблема в том, что, как правило, отдыхающие ездили прежде только на велосипеде. Дерри скоро вернется. Наверно, вы с ним тоже желаете поговорить. Хоть сказать нам практически нечего. Вчера я на весь день брала сюда Тамми. Понимаете, в связи с дознанием. Несчастный ребенок. Славная малышка. Вы, конечно, знаете, что ее мать умерла. Очень милая женщина, Пенни.
— А Соня Франклин? — прорвался Пирс в паузу, успев задать вопрос, пока миссис Хейворд набирала в грудь воздуха. — Тоже была милая?
— Абсолютно никчемная, — объявила та не столько с упреком, сколько с сожалением. — Не назвала бы ее выносливой. Только и делала, что гарцевала в нарядах от модных дизайнеров. Нет, я никогда не думала, что она выдержит скачку, хотя это не означает, будто я или кто-то другой ожидали подобного финиша. Врать не стану, мне она не особенно нравилась. Не сомневаюсь, беднягу Хью чуть с ума не свела. Может, по-вашему, дурно так говорить, только я говорю то, что думаю. Не поймите превратно, женщина неплохая, просто попала не в свою конюшню. По-своему добросердечная. Получила приличное образование. Наверно, привлекательная.
Она машинально пригладила свои проволочные кукурузные волосы, такие же, как у дочек, только выгоревшие на солнце и с проседью.
— Постоянно предлагала помощь. Какую, скажите на милость? Вообще ничего не умела. О лошадях не имела понятия, хотя именно тут и могла пригодиться. По моему личному мнению, она боялась животных. А они сразу видят, когда их боятся. Однажды наши гуси по всему двору гоняли бедняжку. Пришлось мне ее выручать. Честно сказать, я ее не особенно здесь привечала. Она была не прочь похлопать перед Дерри ресничками. Не подумайте — просто от нечего делать. Впрочем, вам это неинтересно.
Она ошиблась. Пирс с самого начала стремился составить полный портрет Сони Франклин. Интересно, понимает ли миссис Хейворд, что в данных обстоятельствах упоминать о почти доведенном до сумасшествия Хью по меньшей мере нетактично?
К дому подъехал автомобиль, и миссис Хейворд, выглянув в окно, объявила:
— Дерри вернулся.
Дэйву послышалось облегчение в ее голосе, хотя она сразу нахмурилась:
— По всему судя, с покупкой. Надеюсь, не переплатил. Я велела поторговаться, сбить цену. Сделать предложение, а если не понравится, пусть попробуют выставить на торги свою живность.
Инспектор всмотрелся через ее плечо. К стойлам подкатил внедорожник с одноместным фургоном на прицепе. Из кабины вылез мужчина, направился к задней дверце. Близнецы бросили своих питомцев, увязались за ним. Он опустил трап, застучали копыта, послышалось нервное ржание, на которое откликнулись пони. Дерри Хейворд вывел довольно красивую гнедую лошадку в белых чулочках.
Его жена выпятила тонкие губы:
— Что скажете?
— Симпатичная, — осторожно ответил Пирс.
— Они все симпатичные, хотя эта гостям понравится. Фотогеничная, хорошо будет смотреться на снимках. Привыкла к детям. Продали, потому что переросла, — заключила она. — Девочки скажут мужу, что вы здесь.
Он понял, что передается из рук в руки, как гнедая лошадь.
Через несколько минут явился Дерри, высокий привлекательный мужчина с непринужденными манерами и произношением выпускника частной школы, протянул руку:
— Чем мы можем помочь вам, инспектор? Полагаю, вы занимаетесь неприятным случаем с Соней Франклин?
На взгляд Дэйва, «неприятный случай» — не совсем подходящее определение убийства. Он с любопытством разглядывал мужчину, обмениваясь рукопожатиями. Светские манеры забавно
