часов у меня рейс.
– Это хорошо, потому что я скоро ухожу, – делано улыбнулась Мэрибел. – Я тебя внимательно слушаю.
Леонидас походил по комнате и остановился у камина.
– Ты должна поверить, что я не попытаюсь отнять у тебя Элиаса.
Мэрибел не смогла скрыть удивления.
– Поверить? Да ты же никогда ничего ни с кем не делил; тебе никогда и не приходилось этого делать. Во всех отношениях ты номер один. Таковы все Паллисы.
– Но сейчас речь идет о моем сыне, хотя мне и приходится довольствоваться ролью приходящего папы.
Девушка покачала головой.
– Рано или поздно ты можешь решить, что такая роль тебя больше не устраивает. Вот тогда-то ты заберешь Элиаса и просто выбросишь меня из вашей с ним жизни. И убедишь всех, и себя в том числе, будто я сама добилась этого своим поведением.
– С чего ты взяла, что знаешь, как я могу поступить? Научилась читать мои мысли? – с неприступной холодностью поинтересовался Леонидас.
– За семь лет, что я следила за твоими действиями, я многое поняла, – бросила в ответ Мэрибел.
Двумя неделями раньше она воспользовалась услугами дорогого адвоката, хорошо известного в Лондоне. Тот рассказал, что у Леонидаса слишком много связей и почти безграничная власть, и посоветовал девушке присматривать за Элиасом: закон будет практически бессилен, если Леонидасу удастся вывезти сына за пределы Великобритании.
– Я даю тебе честное слово, что не попытаюсь отобрать у тебя Элиаса.
Мэрибел изо всех сил старалась не обращать внимания на Леонидаса, но сердце все равно бешено колотилось в груди, а щеки пылали румянцем.
– Я не верю тебе. Прости. Элиас для меня дороже всего на свете.
– И ты нужна ему. Он еще малыш. Я это понимаю.
Девушка с трудом сдерживала предательскую дрожь в коленях.
– Но Элиас не всегда будет ребенком. Когда он подрастет, я уже не смогу подкорректировать правила.
– Если ты настаиваешь на правилах, то я привык обходить их или нарушать, милая моя.
– А я припоминаю, что в те времена, когда мы оба были студентами и жили в доме Имоджен, ты прекрасно следовал правилам, установленным мной. Значит, с тобой можно договориться.
– Может, я боялся, что ты снова ударишь меня, – соблазнительно улыбнулся Леонидас.
У Мэрибел пересохли губы. Пульс заколотился быстрее. Однако, вспомнив про Слоуна, она рассердилась на себя за такую слабость.
– Мне нужно собираться, Леонидас. У меня свидание.
Его темные брови сошлись на переносице.
– Свидание?
Мэрибел кивнула.
– Если ты не возражаешь, я пойду наверх и оставлю вас с Элиасом.
В комнате повисла тяжелая тишина.
Несмотря на загорелую кожу, Леонидас заметно побледнел. Мэрибел удалось удивить его. Но за этим удивлением скрывалась и бессильная злость.
– Кто этот парень?
– Это не твое дело, – почти прошептала девушка.
Леонидас подумал о нескольких обидных вариантах реплики на это заявление, но промолчал.
Воспользовавшись моментом, Мэрибел проскользнула мимо него и ретировалась в свою комнату, чтобы переодеться. Она даже накрасила ногти, чтобы подольше не сталкиваться с Леонидасом. Только заслышав звук подъезжающей машины, девушка выглянула из окна и поторопилась спуститься в холл, чтобы встретить гостью. Когда Мэрибел снова появилась в поле его зрения, Леонидас оценил ее старания перед свиданием. Что ж, для него она так не трудилась, заключил он. Судя по виду, Мэрибел собралась ехать в город. Она надела яркий топ, юбку и туфли на высоких каблуках. Волосы распустила по плечам и покрыла лаком ногти, что для него никогда не делала.
– Это Джинни Белл, моя соседка и подруга. Она присмотрит за Элиасом. Джинни, познакомься с Леонидасом Паллисом.
Только когда Мэрибел заговорила, Леонидас заметил, что в доме появилась какая-то темноволосая женщина. Он поднялся, выпрямившись в полный рост, и приветственно кивнул. Вскоре выяснилось, что Мэрибел приглашена на свадьбу и вернется домой поздно, поэтому Джинни придется остаться здесь на ночь. Настроение Леонидаса нисколько не улучшилось от этой информации или от того, с каким энтузиазмом Мэрибел вышла навстречу своему спутнику, не успел он подъехать к ее дому.
Леонидас уехал через пять минут после Мэрибел. Злость съедала его изнутри. В вертолете ему позвонил Васос.
– Журналистам удалось получить снимок доктора Гринвей с сыном. Пока еще можно убить эту историю
