Прошло пять лет (сказать точнее – пронеслось), и к юбилею Ильина я написал несложный разговор двух древних (а точнее – вечных) женщин – Венеры и Афродиты. Мы с Сашей надели юбки, подложили под цветные кофточки диванные подушки, а на головы надели шляпки. И на самом деле превратились в двух омерзительных древних блядей. В этом виде с чувством мы исполнили -
ДИАЛОГ ВЕНЕРЫ С АФРОДИТОЙ В ЧЕСТЬ 90-ЛЕТИЯ ЭФРАИМА ИЛЬИНА ВЕНЕРА. Хотя мы выглядим печально… АФРОДИТА. Красотки были изначально. ВЕНЕРА. Мы, вечной женственности ради. АФРОДИТА. Короче говоря, мы бляди… ВЕНЕРА. Мы – современницы Гомера. А. Я – Афродита, ты – Венера. B. От лет прошедших Афродита похожа на гермафродита. А. А ты по старости, Венера, сама – точь-в-точь скульптура хера. B. У нас для ссоры нет причин… А. Мы знали тысячи мужчин! B. Царь Александр Македонский… А. И Буцефал! B. Забудь про конский. А. А император был… B. Траян! А. Потом еврей… B. МошеДаян. А. Да, одноглазый. И французов он победил… B. То был Кутузов. А. Еще был как-то царь Мидас… B. Ну, тот был чистый пидорас! А. А Бонапарт?! B. Хоть ростом мал - ложась, он сабли не снимал. А. А древний грек - слепой Гомер… B. Так он как раз на мне помер! А. А короли! Филипп, Луи… B. Совсем ничтожные хуй. А. Маркс, Энгельс – помнишь их, подруга? B. Ну, эти два ебли друг друга. А. У нас и Ленин побывал… B. Меня он Надей называл. А. А посмотри на век назад - к нам заходил маркиз де Сад! B. О нем я помнить не хочу, пришлось потом идти к врачу. А. Писатель Горький был прелестник… B. Ебясь, орал, как буревестник. А. И Евтушенко нас любил… B. Он сам изрядной блядью был. А. А Троцкий?! В. Снял презерватив и убежал, не заплатив. А. А помнишь – был еще один весьма некрупный господин? B. Француз по тонкости манер… А. А вынимал – еврейский хер! B. Был у него такой обрез… А. Его макал он в майонез. В. Здесь темновато, нет огня, не растревоживай меня. Мне с ним постель казалась раем… А. Да, это был Ильин Эфраим! B. Теперь уже мы с ним не ляжем… А. Давай, подруга, вместе скажем. Говорят хором:
Мы сегодня выбираем - добровольно и всерьез - лишь тебя, Ильин Эфраим, воплощеньем наших грез. Мы с тобой – как две медали в честь ночной любовной тьмы, мы тебе бы снова дали, только старенькие мы. С воодушевлением, обращаясь ко всем:
Это здесь с душой открытой выступали для приятства - мы, Венера с Афродитой, покровительницы блядства. А заканчивая эту краткую главу, я не могу не выразить надежду, что еще немало будет в жизни юбилеев, годовщин и дней рождения. Пишите панегирики друзьям! Ведь если мы не будем восхвалять друг друга, то никто это не сделает за нас.
