— Пожалуйста, вот вам чрезвычайное происшествие: инспектору Генштаба бомбу подложили. Ну чем не повод? — брякнул Ронч и после паузы добавил: — Впрочем, это я так, в порядке бреда.
— Версия интересная, — подумав, сдержанно промолвил Кин. — Пожалуй, мне стоит обдумать ее на досуге.
Конечно же, предположение Ронча не выдерживало критики. Чтобы убрать Абурхада с Тангры, высокому начальству незачем пускаться на такие криминальные ухищрения. Достаточно приказа о переводе на другое место службы. К тому же никто не зарился на его место: защита рудника от местной агрессивной живности представлялась крайне неблагодарным поприщем, на котором снискать лавры попросту немыслимо, зато возможностей сплоховать — сколько угодно. Уже само по себе назначение командиром здешнего гарнизона расценивалось всеми однозначно как ссылка в чертову глушь и крест на дальнейшей карьере.
Пообедав, Кин сунул в нагрудный карман полагавшуюся на десерт плитку фруктина.
— Что у нас теперь на очереди? Каптерка? — напомнил он.
— Ну да, мне ведь шлем надо, а вам полную экипировку, — подтвердил Ронч.
Подошедшая официантка достала из сумочки на форменном поясе кассовый терминал, офицеры рассчитались при помощи служебных карточек и вышли из столовой.
Арсенал и склад амуниции размещались в приплюснутом стальном строении позади лазарета, наискосок от грузного цилиндрического здания лаборатории, которую эксцентричный архитектор снабдил крышей в виде дольчатого волдыря, утыканного множеством параболических антенн.
— Знаете, Ронч, я хотел бы при случае посмотреть на их зверинец, — сказал Кин, покосившись на лабораторию.
— Понял. Это не проблема, договорюсь с ними на и завтрашнее утро, — отозвался тот, распахивая дверь склада и пропуская Кина вперед.
Они очутились среди необозримого лабиринта стеллажей и сложенных штабелями ящиков, скупо освещенных круглыми потолочными плафонами. Ронч аукнул, свистнул, и из складских дебрей вынырнул темнокожий служивый в изрядно перепачканном халате поверх мундира. Немного побрюзжав насчет потерянного Рончем шлема, он притащил требуемую экипировку, затем малость помучился над своим дряхлым компьютером и занес перечень выданного имущества на служебные карточки.
Натягивая поверх мундира новехонький бронекостюм, Кин невольно вспомнил, с какой легкостью зубы напавшей на Даркофа адовой портянки располосовали защитные пластины. Пожалуй, на Тангре это одеяние играет чисто символическую роль, подумалось ему.
Возвратившись в командирский блокгауз, они застали в адъютантской другого дежурного — упитанного розовощекого блондина, который коротал время за нехитрой компьютерной игрой.
— Привет, мы тут чемодан оставляли, — буркнул Ронч.
— Да, Басо мне говорил. Забирайте, вон он стоит, — ответил унтер, продолжая гонять по экрану прихотливо скачущий шарик.
— Ключ от одиннадцатого номера где?
Достав из выдвижного ящика круглый стерженек магнитооптического ключа, дежурный небрежным жестом протянул его через плечо. В который раз Кин мысленно подивился расхлябанной неуставной манере поведения, процветавшей на Тангре.
Квадр-офицер взял ключ, подхватил стоявший в углу чемодан, помешкал, что-то припомнив, и поставил его на пол.
— Кстати, Кин, у вас шухерилка вшита? — поинтересовался он.
— Разумеется.
— Давайте зарегистрируем ваш номер и коды. Без этого здесь тоже никуда. Сами понимаете.
Кин наизусть продиктовал дежурному параметры своей аварийной рации, и тот занес их в память главного компьютера базы.
Выйдя из блокгауза, они направились по главной улочке поселка к двухэтажному дому для гражданского персонала. На полпути им снова встретился патруль фабров, и, приглядевшись к биороботам, Кин заметил еще одну их особенность, ускользнувшую от него при первой встрече. Они смотрели на людей совершенно безразличными снулыми глазами, словно на пустое место. По-видимому, в окружающем мире их интересовали только подлежащие уничтожению мишени, а все остальное воспринималось ими как малоинтересный фон. Поэтому в их присутствии поневоле приходилось чувствовать себя то ли невидимкой, то ли полным ничтожеством, не заслуживающим никакого внимания. И это, разумеется, никому не могло прийтись по вкусу.
Подходя к дверям дома, Кин заметил на обочине дорожки подозрительный бурый комок, зашевелившийся при их приближении, но не успел он обратить на него внимание Ронча, как тот выхватил икстер из кобуры и выстрелил навскидку.
— Та самая новая гадость, — прокомментировал он. — Уже изготовилась кислотой плеваться.
— Да, я заметил, как у нее раздулись бока, — сказал Кин, покосившись на обугленную тушку, из которой обильно сочилась маслянистая жидкость.
— А раз заметили, надо стрелять сразу, — проворчал Ронч. — Тут надо держать ухо востро.
Еще раз осмотревшись по сторонам, он сунул икстер в кобуру и вошел в подъезд.
— Кто здесь еще квартирует? — как бы невзначай осведомился Кин, поднимаясь вслед за Рончем по узкой лестнице.
— В основном яйцелобые, а еще персонал из лазарета. Между прочим, касательно женского пола, тут есть очень даже аппетитные, — доложил тот.
Дверь под одиннадцатым номером находилась в конце коридора на втором этаже. Она вела в крошечную прихожую со встроенным платяным шкафом и раздвижной дверью санузла, вход в жилую комнату отгораживала шуршащая завеса из разноцветных пластмассовых бусинок. Раздвинув ее плечом, Ронч вошел, поставил чемодан на застланный искусственным мохом пол и раздвинул вертикальные оконные жалюзи. Вдали за окном высился дымчатый купол горы, поросшей кудлатым лесом.
Меблировку комнаты составляли небольшой письменный стол, два складных стула, узкая тахта под серым казарменным покрывалом и прикроватная тумбочка. В воздухе витал приторный запашок дезинфицирующего раствора. Табло настенных часов показывало местное время — пять часов пополудни.
Окинув взглядом свое пристанище, Кин остался доволен.
— Я намерен немного отдохнуть, — обратился он к Рончу. — Зайдите за мной в половине девятого.
— Дверь заприте на задвижку, — озабоченно посоветовал тот. — Когда приду, постучу вот так. — И он трижды постучал костяшкой пальца по косяку: два раза подряд, а третий после короткой паузы. Похоже, он всерьез вошел в образ личного телохранителя при важной персоне.
— Договорились, — не без труда Кин подавил ироническую усмешку.
— А если что, сразу звоните мне на присебейчик. Номер триста пять, запишите.
— Уже запомнил.
— Запишите, не ровен час забудете.
— Такие вещи я не забываю, — усмехнулся Кин.
— Ну, отдыхайте. Экий сумасшедший денек нынче выдался… — пробормотал Ронч и, крепко пожав протянутую Кином руку, вышел за дверь.
Наконец-то он оказался в одиночестве. После выпавшего на его долю каскада неожиданных приключений Кин испытывал настоятельную потребность побыть наедине с собой, чтобы схлынуло нервное напряжение.
Прежде всего он включил вентиляцию, чтобы выветрился запах дезраствора. Затем, присев к столу, достал из планшета освежающую пастилку и принялся ее жевать, глядя в пространство совершенно пустым, размытым взглядом. Им овладело тихое блаженное оцепенение, беспорядочно скачущие мысли угомонились. Он знал, что такое подобие транса, своего рода сон наяву означает напряженную работу мозга, который перерабатывает и упорядочивает бесформенную массу полученных сведений. В подсознании всегда застревают всяческие упущенные мелочи, несущественные вроде бы детали очередной неподатливой головоломки. Рано или поздно подспудный хаос выльется во всплеск озарения, смутное станет ясным,
