обработку всей рукописи, редактирование абзацев и фраз. Этот процесс всегда доставлял ей большое удовольствие.
Почему она чувствовала себя такой усталой?
Возможно, оттого, что непрерывно работала с восьми часов утра, наспех проглотив бутерброд за ленчем, не отрываясь от клавиатуры компьютера.
Пора отдохнуть, сказала она себе.
Она вспомнила о встрече с Нолой Эмори за неделю до этого. С тех пор что-то ее все время беспокоило. Может быть, то, что рассказала ей Нола? Или то, что она не рассказала? Грейс не могла отделаться от ощущения, что Нола что-то утаивала…
А может, у нее просто паранойя? В последнее время, из-за Ханны, она напряженно вслушивается в каждое слово, отмечает малейший жест и выражение лица собеседника, которое может означать совсем не то, что кажется на первый взгляд.
Ханна. Мысли о ней напомнили Грейс о том, что хотя она сделала все рождественские покупки заранее (одна только мысль о том, что после Дня Благодарения придется толкаться в предпраздничной давке, вызывала у нее приступ клаустрофобии), подарка для Ханны она так и не нашла. Сегодня попозже, во второй половине дня, после генеральной репетиции в Нью-Йорке, они вместе с Лилой и Крисом отправятся за покупками. Возможно, у Лилы родится какая-нибудь идея, она всегда точно знает, что именно нужно для каждого отдельного случая. Однажды, когда Грейс сломала большой палец на ноге, Лила подарила ей один носок ручной вязки.
Грейс направлялась в кухню, чтобы успеть выпить чашечку чая до прихода Криса из школы, когда раздался звонок телефона. Она бросилась обратно в кабинет и схватила трубку.
– Миссис Траскотт? Говорит миссис Эллерби из 'Сент Эндрю'. Боюсь, что возникла небольшая проблема с Крисом.
Услышав незнакомый голос, в котором звучали властные нотки, Грейс почувствовала слабость в ногах и упала в кресло у стола.
– С ним что-то случилось? С ним все в порядке? – Она услышала собственный голос, срывающийся от беспокойства. – С ним не… с ним не случилось никакой беды, не так ли?
Мысленно она вернулась к событиям, которые ей пришлось пережить почти сразу после развода с Уином, к тому внезапному испугу, который она испытала, когда после школы он не вернулся домой и много часов отсутствовал, а она, как безумная, обзванивала всех его друзей и одноклассников – и вдруг звонок из полицейского участка: его задержали за кражу в магазине. Раздираемая гневом и вздохнув с облегчением от того, что, по крайней мере, с ним все в порядке, она не знала, как поступить: то ли задушить его, то ли крепко обнять.
– Ничего такого, чтобы слишком тревожиться, – быстро сказала миссис Эллерби. – Но было бы лучше, если бы вы заглянули к нам в офис и мы смогли бы поговорить.
И сразу Нола, книга, Ханна – все отошло на второй план. Схватив пальто и сумку, она вылетела из дверей с единственной мыслью: Крис, ее несчастный сын, опять попал в беду.
Прямыми седыми волосами и некрасивым лицом миссис Эллерби напоминала Грейс одну из монахинь, учивших ее катехизису. Невозмутимая, со взглядом хотя и не злым, но за десятилетия обостренным битвой против жевательных резинок, бездельников и нарушителей спокойствия, она выглядела так, словно извинялась за то, что ей пришлось вытащить Грейс сюда, но сказала:
– Для паники оснований нет. Пока нет, но тем не менее…
Грейс почувствовала, как у нее внутри что-то вздрогнуло, как будто джип выскочил на каменистый участок дороги. Она почувствовала себя виноватой.
– …ведет он себя неплохо, – говорила миссис Эллерби. – Мне бы хотелось обсудить с вами два инцидента. – Грейс наблюдала за тем, как школьная воспитательница рылась в бумагах, аккуратно сложенных стопками на ее столе, затем извлекла оттуда папку, из которой достала две слегка помятые записки, написанные небрежным почерком на желтой линованной почтовой бумаге. – Это ваш почерк, мисс Траскотт?
Записки оказались с одинаковым текстом. 'Пожалуйста, извините Криса за вчерашнее отсутствие на занятиях. Ему нездоровилось'. И подпись – Грейс Траскотт.
Бешеная ярость охватила Грейс. Как он посмел!
Один из учителей в его табеле успеваемости оптимистично писал: 'Не всегда сговорчив, но мы над этим работаем!' Его несговорчивость она побороть могла, хотя боролась с ней месяцами, годами. Но это…
Она протянула записки обратно миссис Эллерби.
– Нет, – твердо сказала она, заметив, как дрожит ее рука. – Это писала не я.
– Я так и подумала, – вздохнула миссис Эллерби. – О, Боже… я боюсь, что следующую записку мы можем ожидать завтра утром.
– Значит, сегодня он не был в школе? В висках Грейс застучало.
– Я бы позвонила вам раньше, но как раз просматривала некоторые из этих подшивок и пока не увидела справку об освобождении с вашей подписью, мне эта мысль не приходила в голову. – Миссис Эллерби наклонилась вперед, чтобы доброжелательно похлопать ее по руке. – Для настоящего волнения нет никаких оснований. Он всегда приходит домой вовремя, не так ли? И в этот раз придет вовремя.
Грейс пыталась воспринять слова миссис Эллерби, но сознание ее стремительно неслось по всем кругам ада. А если Крис не пошел ни в кино, ни в видеосалон? В этом городе, кишащем ворами и убийцами, со стрельбой из машин на полном ходу, ему может угрожать опасность, или с ним уже что-нибудь произошло?
Она едва удержалась, чтобы не вскочить и не броситься на поиски сына. Нет, миссис Эллерби права. Он всегда возвращался домой и наверняка придет и сейчас. Но что потом? Проблему не удастся решить простым нагоняем.
