— Да, но не часто. В основном получается пятьдесят.
— Пятьдесят в неделю, — буркнул Кори, осматривая крошечную кухню и заглядывая в комнату, служившую гостиной и спальней, с провисшим потолком и потрескавшимися стенами. — И какая здесь квартплата?
— Двадцать девять пятьдесят.
— В год?
— Это не умно, — сказала она. — Даже не смешно.
— Прости.
— Не прощу. Думай, прежде чем говорить!
— Проехали.
Лилиан встала:
— Я скажу тебе, почему мы живем в этой дыре. На пятьдесят — шестьдесят в неделю мы могли бы устроиться и получше, если бы тратили эти деньги только на себя. Но у него есть мать. Она сейчас в реабилитационном центре. Он помогает своим двум сестрам...
— Ладно-ладно.
— ...и экономит на всем. Ходит каждый день на работу пешком, чтобы не платить за проезд. И...
— Хорошо, — оборвал ее Кори. — Опустим подробности...
— Нет, — заявила Лилиан. — Ты хотел знать о нем, я тебе расскажу. Он — порядочный, трудолюбивый человек. И он честно несет свой крест. На прошлой неделе он простудился, ему бы поваляться в постели, а он все равно пошел на работу. Даже не разрешил мне купить лекарство от кашля. Сказал, что оно слишком дорогое, хотя оно стоит меньше доллара в дешевом магазине. А на следующий день он подарил мне вот это. — И она показала на браслет, который был надет на ее руке.
Дешевый браслет, ценой в полтора доллара, отметил Кори. Простая металлическая полоска с незатейливым узором.
— Вышел больной и купил его мне, — продолжала Лилиан. — На день рождения. Ты слышишь, что я говорю? У него была ужасная простуда. Он так кашлял, что его чуть не выворачивало наизнанку. Но вместо лекарства он купил этот браслет. Он помнил, что у меня день рождения, пошел и купил.
— Прямо как в мыльной опере.
— Какой еще опере?
— Ну, в этих многосерийных фильмах. Которые вышибают слезу у женщин.
Лилиан отвернулась:
— Тебе бесполезно рассказывать. Ты слишком далек от реальной жизни.
— Или слишком близок.
Лилиан глубоко вздохнула и уперла руки в боки. Мгновение она стояла спиной к Кори, подняв голову и распрямив гордо плечи. Потом ее руки упали и бессильно повисли по бокам, плечи опустились, словно на них давил какой-то тяжелый груз.
Кори заставил себя подняться со стула и подошел к окну. Он стоял и смотрел на дождь.
— Сколько времени ты замужем за ним? — спросил он.
— Семь месяцев.
— А до этого?
— Ну, мы недолго были знакомы.
— Как недолго?
— Несколько недель, — ответила она.
Окно запотело. Кори вытер его рукой и стал вглядываться в окружающий пейзаж. Ливень стих, и шел медленный, спокойный моросящий дождик, словно пальцы тихо бьют в барабаны.
«Ничего джазового в этом звуке нет, — подумал он. — От этого звука ноет сердце. Он подходит к цвету здешнего неба. Темно-серое небо делает темно-серым все внизу».
И сквозь безотрадный стук дождя он услышал, как Лилиан говорит:
— ...Познакомилась с ним в ресторанчике напротив кожзавода Чатворта. Тогда я там работала. Я сидела у стойки и пила кофе, он усаживается рядом и говорит...
— Опустим это, — бросил Кори. — Я не спрашивал, как вы познакомились.
— Я подумала, что, возможно, тебе это будет небезынтересно.
— Зачем? — буркнул он. — Какая мне разница, где ты познакомилась с ним или как, черт возьми? Я не хочу об этом знать!
— Почему?
Кори не нашелся что ответить. Он продолжал смотреть на дождь.
— Почему? — повторила Лилиан. — Разве ты не за этим пришел? Не для того, чтобы навести справки о нем?
Кори поморщился.
«Попала прямо в точку», — сказал он себе.
Отвернувшись от окна, он хотел было посмотреть на нее, но понял, что не сможет. Не желая показывать своих чувств, Кори напустил на себя беспристрастно-серьезный вид и сказал:
— Я проверяю лишь то, что, по моему мнению, важно.
— Для муниципалитета.
— Верно.
— Для протокола.
— Точно.
— Для официального отчета о расследовании...
— Совершенно верно, — подтвердил он и, оглянувшись на Лилиан, увидел, что она ехидно улыбается.
Ее взгляд просветил его насквозь. Он быстро отвернулся и снова уставился в окно.
И услышал свои слова:
— Хорошо, продолжай.
— Ну, как я уже сказала, мы познакомились, когда я работала на кожзаводе Чатворта...
— Погоди, — прервал он. — Как так получилось, что ты больше там не работаешь?
— Он не захотел, чтобы я работала.
— И на то есть причина?
— Например?
— К примеру, может быть, ты беременна?
— Кто бы спрашивал!
— Я, — сказал он, — я тебя спрашиваю. Ты беременна?
— Нет, — отрезала она и добавила: — Хочешь зафиксировать эти сведения?
— Для чего?
— Для муниципалитета. Для протокола. Для официального отчета о расследовании.
Кори снова поморщился. Потом медленно обернулся и показал ей свою ленивую ухмылку.
— Хочешь, я скажу тебе, почему он не хочет, чтобы ты работала? — буркнул он. — Ему так спокойнее. Всегда лучше, когда жена сидит дома. Ей там самое место.
Лилиан подошла к стулу и тяжело опустилась на него. Ленивая ухмылка слегка поугасла, когда Кори спросил:
— И давно он освободился?
Она не ответила.
— Давно он освободился?
— Чуть больше года.
— За что сидел?
— За убийство. — Она опустила голову, а потом, подняв глаза, добавила: — Но он не виноват...
— Ну конечно!
— Он поклялся мне...
— Естественно!
