револьвер.
— Зачем оружие? — заметил Кори. — Мы же договорились, да?
— Просто хочу быть уверен, что ты не нарушишь договор, — ответил Кингсли.
Кори замедлил шаг и оглянулся через плечо, одарив Кингсли взглядом и в то же время запоминая адрес дома, из которого они вышли. Номер был написан мелом на растрескавшейся парадной двери: 431. Кори принялся упражнять память, сложив один и три и получив четыре, и повторял арифметическое действие до тех пор, пока оно четко не запечатлелось у него в мозгу.
На перекрестке была табличка с названием улицы. В темноте Кори едва мог разобрать надпись. Она гласила: «Гарольд-стрит». Он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на табличку, и Кингсли заметил это и спросил:
— На что ты там пялишься?
— Ни на что!
Кингсли подтолкнул его револьвером вперед:
— Смотри куда положено. Прямо перед собой.
Кори остановился.
— Двигай, — сказал Кингсли. — Давай двигай!
Кори застыл как прикованный. Кингсли ударил его револьвером, но он не сдвинулся с места. Кингсли и Лита хмуро переглянулись. Потом Кингсли с усилием нажал револьвером на позвоночник Кори и прошипел сквозь зубы:
— Это чувствуешь?
— Отстань! — спокойно бросил Кори.
Револьвер продолжал давить, по всей спине распространилась боль. Кори поморщился. Он услышал, как Кингсли сказал:
— Либо иди вперед, либо я разделю тебя на две половинки.
— Не разделишь. Выпалишь в меня — потеряешь миллион долларов.
Кингсли ослабил давление, потом совсем убрал револьвер от позвоночника Кори.
— Так-то лучше, — одобрил тот.
— Тогда двигай.
Кори пошел вперед. Лита снова замыкала процессию, а Кингсли следовал за ним по пятам.
Они миновали перекресток. Лита спросила у Кори:
— К чему это ослиное упрямство?
— Перестань, — буркнул Кори, стараясь, чтобы это слово прозвучало с горечью.
Он хотел, чтобы они поняли, как он возмущен тем, что его подталкивали револьвером.
— Не обращай на него внимания, — сказал Кингсли Лите. — Слишком уж он нежен.
— Только время от времени. — Кори притворялся смертельно обиженным. — Например, когда мной помыкают. Я согласился добровольно, и вы прекрасно об этом знаете!
— Какой плакса! — заметила Лита.
— Придется купить ему воздушный шарик, — бросил Кингсли. — Так утешают плаксивых детишек.
— Прекратите этот треп! — рыкнул с притворной яростью Кори. Он повернул голову, чтобы Кингсли увидел лед в его взгляде. — Меня волнуют вовсе не синяки. Меня беспокоит то, что ты подталкиваешь меня пушкой, потому что ты дергаешься. А это — помеха делу. Бога ради! Ведь это не просто ограбление — это игра в высшей лиге. Нам надо сделать все без сучка без задоринки. Все от начала и до конца.
— Слушай, что умные люди говорят, — сказал Кингсли Лите. — Сколько слов!
— Так и должно быть, — твердо ответил Кори. — Много слов, потому что и денег много. И я имею право высказать свое мнение...
— По поводу револьвера, упирающегося тебе в спину?
— Да черт с ним, с револьвером! — сказал Кори. — Есть более важные вещи. Мы должны быть уверены, что не произойдет, никаких осечек, когда мы окажемся на месте. Одна маленькая ошибка — и нам всем крышка.
— Он прав, — поддержала его Лита, — абсолютно прав...
— Заткнись! — прикрикнул на нее Кингсли. А потом спокойно обратился к Кори: — К чему ты клонишь? Что ты пытаешься нам доказать?
— Да ничего, черт возьми! Просто я хочу видеть мешок золота, а не мешок с дерьмом. Я хочу получить свою долю. Свои тридцать три тысячи триста долларов.
Кингсли улыбнулся:
— Ты их получишь. Получишь все, что тебе причитается. Не волнуйся.
Автомобиль был припаркован на другой стороне улицы. Они перешли дорогу, Лита залезла первая, сев за руль. Кингсли велел Кори забираться на заднее сиденье, а сам устроился рядом. Лита завела двигатель и спросила:
— Куда?
— Домой, — ответил Кори. — К Грогану.
Машина отъехала. Кори откинулся на спинку сиденья, заложив руки за голову. Он не смотрел ни на Кингсли, ни на револьвер в его руке. Кингсли сидел к нему вполоборота, револьвер держал низко, даже небрежно, не целясь в Кори.
«Но он заряжен, — напомнил Кори себе. — Это целая стена огня, и нет горячее огня, чем огонь из тридцать восьмого».
Лита вела машину медленно, осторожно. Автомобиль свернул, сделал еще один поворот, потом еще, и они выехали на Эддисон и направились в сторону Второй. Было все еще очень темно. На Эддисон признаков жизни не наблюдалось. Единственными звуками были шум двигателя и дыхание Кингсли. Он дышал очень тяжело.
«Значит, тоже волнуется, — подумал Кори. — Он здорово психует и потому дышит как паровоз. Весь напружинился, как кот в незнакомом проулке, потому что игра вроде той, в которой мы участвуем, напугает любого третьеразрядного бездельника, привыкшего выступать на вторых ролях. Он спасовал, когда ты намекнул, что он откусывает кусок больше, чем может проглотить. Особенно после того, как ты заявил, что это игра в высшей лиге. Могу поспорить, если ты сейчас приложишь свою руку к его груди, то услышишь, что сердце у него бьется как у перепуганной овцы».
Машина свернула на Вторую улицу.
— Езжай мимо дома, — бросил Кори Лите.
— Это еще зачем? — спросил Кингсли. — Почему нельзя просто остановиться рядом, войти в дом и...
— Соображай головой! — спокойно оборвал его Кори. — Прежде чем действовать, нужно знать расклад. Мы сначала для предосторожности посмотрим в окна. Проверим, есть ли в доме свет.
— Никакого света сейчас быть не может, — сказала Лита. — Когда я уходила, он спал без задних ног.
— Он чутко спит? — поинтересовался Кори.
— Как бревно, — ответила Лита.
— Но лучше удостовериться, — спокойно убеждал Кори. — Давайте проедем мимо дома...
Автомобиль сбавил скорость. Мимо дома Грогана он полз со скоростью меньше десяти миль в час. В окнах света не было. На противоположной стороне улицы стоял испанский автомобиль. Лита нажала на тормоза, потом дала задний ход, выключила двигатель, машина прокатилась немного по инерции и остановилась как вкопанная прямо перед испанцем.
Лита открыла дверцу и хотела вылезти. Кори сказал:
— Подожди!
— Зачем еще? — требовательно осведомился Кингсли.
— Хочу кое-что объяснить, — ответил Кори.
— Только не ты, — прошипел Кингсли. — Я — режиссер этого спектакля, и указания буду раздавать я.
— Хорошо, — пожал плечами Кори. — Я тебя слушаю.
