всегда связаны с женщинами.
— Бедный Ник, — печально произнесла Кенна.
— Действительно бедный, — сухо заметил Рис. — На этот раз он по глупости связался с замужней дамой.
— С кем? — ахнула Кенна.
— Он сказал, что это не имеет ни малейшего значения, потому что этой ночью он положит конец их отношениям.
— Значит, она была на маскараде!
— По-видимому, так, но ты можешь не задавать мне следующего вопроса, потому что я не знаю, кто это. В ту же ночь, когда мы нашли тебя в пещере, Ник признался, что порвал с ней.
— Он сказал мне, что связь с женщинами благородного происхождения — это большая ошибка, — сказала Кенна. — Этим он оправдывал свои увлечения актрисами и оперными певицами.
— Я знаю. Ник не был так удачлив, как я.
— И как я, — спокойно добавила Кенна. — Что случилось после того, как ты оставил Ника в кабинете?
— Я смешался с гостями. Наблюдать было чертовски трудно. Все сновали туда-сюда, уходили из танцевального зала для разговоров в другие части дома. Твоему отцу требовалось гораздо больше помощников. Я остановился у входа в танцевальный зал, и моя бдительность почти сразу была вознаграждена. Я увидел, как человек в костюме разбойника вышел из галереи, прошел мимо Хендерсона к выходу.
— Это была я!
— В тот момент я этого не знал, иначе остановил бы тебя и отправил в комнату. Я полагал, что вижу гостя, который, как и подозревал твой отец, идет на встречу с французами. Представь, сколько ты мне доставила хлопот.
— Ты пошел за мной?!
— Естественно. Сначала ты направилась к воротам Даннелли. Там ты остановилась и стала оглядываться, словно боялась, что за тобой могут следить. Когда ты решила, что тебя никто не видел, ты обошла вокруг южного крыла особняка и направилась к летнему домику. Я знал, что из домика есть выход на побережье, и решил, что именно таким путем ты собираешься прийти на место встречи.
Кенна от удивления широко раскрыла глаза, услышав, какое значение Рис придал в ту ночь ее невинному поступку. Но на его месте она была бы так же подозрительна.
— Я вернулся в особняк, — спокойно продолжал Рис, — чтобы сообщить Роберту, что увидел, но его уже не было в танцевальном зале. Ивонна, правда, все еще была там, поэтому я крепко взял ее за руку и проводил до комнаты. Расставшись с ней, я увидел, что твой отец повернул за угол в сторону южного крыла, и последовал за ним. Когда я очутился в коридоре, лорда Данна там уже не было, и мне пришлось открыть множество дверей, прежде чем я понял, куда он скрылся. Ты знала, что в доме есть подземный ход?
Изумлению Кенны не было предела.
— Подземный ход? — Она чуть не задохнулась. — Какой подземный ход?
— Значит, не знала, — сказал Рис. — Это странно, учитывая, сколько времени ты провела в Даннелли. Третья спальня слева имеет ложную панель. Если знать секрет, ее можно без труда отодвинуть. Я, конечно, не знал, но Роберт так спешил, что не закрыл ее за собой, и я последовал за ним. Вниз вела винтовая лестница, и далеко впереди себя я видел свет фонаря, который нес Роберт. Ты не представляешь, сколько раз я пожалел, что не догадался взять такой же фонарь с собой. Вскоре свет исчез, и я уже не видел ни зги. Пришлось пробираться на ощупь.
— Почему ты не окликнул его и не попросил обождать?
— Я кричал. Несколько раз. Если он и слышал меня, то не подал виду. Я медленно продвигался вперед, но, лишь достигнув подножия лестницы, понял, куда меня привел подземный ход.
— В пещеру, — прошептала Кенна. — Я всегда подозревала, что есть какой-то путь, но…-Она замолчала. — Что было дальше?
— Я шел до тех пор, пока не оказался в тупике. По крайней мере мне показалось, что это тупик. Это была маленькая комната, из которой не было выхода, кроме как назад. Я даже подумал, что свернул не туда, и собрался вернуться, когда услышал за стеной голоса. Если бы у меня был собственный фонарь или если бы мне посчастливилось споткнуться о фонарь, который оставил твой отец, я бы, возможно, нашел выход. Никогда еще я не чувствовал себя таким беспомощным, как тогда. Единственное, что я мог сделать, — это слушать, но толстые стены приглушали голоса. — Боль воспоминания сжала Рису горло, и его голос стал тише. — Я ничего не мог разобрать, пока не прогремел выстрел.
— О Рис! — Кенна ощутила его боль остро, словно свою. Она без колебания прильнула к нему, даря и взаимно получая исцеляющее успокоение рук.
Рис коснулся подбородком ее золотисто-рыжих волос.
— Я разбил руку, в отчаянии стуча в эту каменную стену, прежде чем рассудок вернулся ко мне. Снаружи не доносилось никаких звуков, но я не позволял себе думать, что с Робертом что-то случилось. Я заставил себя успокоиться и подождать несколько кажущихся нескончаемыми минут в надежде, что твой отец вернется тем же путем, что и вышел. Тогда я не знал, что это невозможно, даже если бы он был жив. После того как плиту задвинут на место, единственный выход из пещеры — на побережье. Роберт не вернулся, а я, так и не найдя выхода из тоннеля, возвратился в дом. Я хотел идти искать лорда Данна, когда меня в коридоре остановила Ивонна и спросила, не видел ли я тебя. Должен признаться, я был груб с ней и вообще не обратил бы на нее внимания если бы она не сказала, что, по ее мнению, ты все-таки пришла на маскарад в костюме разбойника.
— И ты понял… — Рис кивнул:
— Я понял, что следил за тобой, и удивился, как раньше не догадался об этом. Твоя походка, профиль — все было мне знакомо, но я не придал этому значения. Я помню, что побежал в пещеру, моля Бога, чтобы ты не пошла дальше летнего домика. В саду я увидел Викторину, которая разговаривала с твоим братом, который все еще был в костюме сатаны. Я крикнул Нику, чтобы он позвал слуг, взял фонарь и шел ко входу в пещеру, а сам побежал к летнему домику. Наскоро осмотрев его, я убедился, что тебя там нет, и, боясь худшего, поспешил на побережье. Ни корабля, ни лодки там уже не было. Даже следы на песке смыл прилив. Я ждал Ника очень долго и все время звал Роберта. Не дождавшись твоего брата, я вошел в пещеру. Ты сама знаешь, что я там обнаружил.
Внезапный холод пронизал все тело Кенны, и она вздрогнула. До сих пор она не задумывалась, что была на волосок от гибели.
Рис нежно провел рукой по спине Кенны:
— Твои стоны привели меня к тебе, иначе бы я свернул не в ту сторону. Когда я наконец нашел тебя, ты была без сознания. А твоему отцу уже ничем нельзя было помочь.
— Я знаю, — с горечью сказала она. — Когда я обнаружила его, он уже был мертв.
— Я понес тебя к выходу и встретил Николаса. Слуги вынесли твоего отца. Ник хотел взять тебя у меня, но…
— Ты не позволил ему, — закончила она. — Он рассказал мне об этом. Об этом и еще о многом другом. О том, как ты провел около моей постели почти две недели, пока я была без сознания. — Кенна чуть отстранилась, чтобы увидеть лицо Риса. — Я была тогда так несчастна и так ненавидела тебя… — Кенна искренне раскаивалась, это читалось в ее глазах.
Рис прижал к ее губам палец, вынуждая молчать.
— Ты была ребенком, Кенна. То, что ты видела, или то, что тебе казалось, будто ты видела, — тяжелейшее испытание не только для ребенка; но и взрослого. Я ни в чем не виню тебя и не думаю из-за этого о тебе хуже. Не могу отрицать: мне больно было слышать твои обвинения, но ведь это все в прошлом, не так ли?
— Да, — отрешенно сказала она.
— Тогда, я надеюсь, ты понимаешь, что я согласился выполнить поручение министерства, потому что мне все равно нужно было ехать в Даннелли. Я приехал из-за тебя, Кенна. Честно говоря, я не ожидал подобного поворота событий. Наполеон был на Эльбе; между Англией и Францией, казалось, навеки заключен мир. Но что-то, должно быть, возбудило подозрение министра, потому что он очень настаивал, чтобы я поехал в Даннелли.
— Его подозрения оправдались. Ты услышал о планах устроить Наполеону побег.
— Да, но, видимо, для правительства все-таки было недостаточно одной моей информации, иначе оно действовало бы с большей поспешностью. В первую же ночь в Даннелли я увидел, как кто-то пошел в сторону летнего домика. Я полагал, что есть только одна причина, по которой человек мог отправиться туда в середине зимы. В тот вечер я был с тобой, помнишь?
— В ту ночь ты буквально вышвырнул меня из своей спальни.
— Точно. После того как ты ушла, я воспользовался потайным ходом в южном крыле, чтобы пробраться в пещеру. К тому времени я уже знал все секреты старинного замка. Я облазил подземный ход и пещеры вдоль и поперек. Я даже точно знал, где нужно стоять, чтобы услышать разговор. К сожалению, каменные стены искажают голоса, поэтому я до сих пор не знаю, что за люди были в пещере. Я отправил Пауэлла в Лондон с. донесением о том, что мне удалось узнать, и был полон решимости выяснить, кто предатель. Но этим планам не суждено было сбыться. Мой отец и Ричард умерли, тебя похитили, о списке гостей позабыли, а Наполеон сбежал. Осталась одна надежда на Пауэлла. Он работает в Даннелли, и, может быть, ему повезет больше, чем мне.
Кенна не была уверена, что желает Пауэллу того же. Ей совсем не нравилась мысль, что кто- то, кого она знала или даже любила, мог оказаться предателем.
— Ты подозреваешь кого- нибудь? — спросила она, боясь услышать ответ.
— Было бы глупо говорить об этом. У меня нет доказательств. Я не поделился своими предположениями даже с Пауэллом, предпочитая, чтобы он проделал всю работу сам, независимо от меня.
— Это совсем не ответ. Если ты подозреваешь кого-нибудь из членов моей семьи, ты должен сказать мне об этом.
— Кенна, это единственный ответ, который я сейчас могу тебе дать, — строго сказал Рис. — Пожалуйста, не спрашивай меня больше об этом.
