фунтов, — сказал он. — А вам не нужно было терять ни одного. У вас не хватит сил совершить переезд от Квинз-Пойнта до Дансера. — Он заставил ее подняться и подойти с ним к зеркалу над умывальником. — Посмотрите на себя, — приказал он, стоя за ее спиной. — Щеки у вас ввалились, а под глазами темные пятна, словно вам насажали синяков. — Он взялся пальцами за плечевые швы на ее темно-сером платье и продемонстрировал, как слабо натянута ткань. — Что вы собираетесь сказать сестре?
Мэгги пожала плечами. Коннор все еще держал приподнятыми плечики платья, поэтому это движение сделало ее похожей на марионетку. Ей это совсем не понравилось. Оттолкнув его руки, Мэгги отстранилась и отошла от него подальше.
— Я придумаю, что сказать Майкл, — пообещала она.
— Если вы ничего не предпримете со своей внешностью, то вам придется сказать ей, что у вас чума.
— Негодяй, — тихо бросила она ему. — Это вы велели, чтобы я…
Он поднял ладонь:
— Я никогда не приказывал вам забиваться здесь в нору, словно проклятый койот из прерий или отшельник. Если только вы не пытаетесь заранее прочувствовать, какова будет ваша жизнь у Дансера Таббса, нет оправданий тому, во что вы превратили себя. Я просил вас не попадаться мне на дороге, а не заползать под землю. Вы ни разу не прошли в передние вагоны, чтобы с кем-нибудь познакомиться. Пассажиры думают, что вы настоящая высокомерная сучка с востока, не соизволившая снизойти даже до пассажиров первого класса. Вы что, ожидали, что я приду сюда, чтобы вытряхнуть вас из кровати или из вашего настроения жалости к самой себе? В ее зеленых глазах вспыхнуло страдание.
— Что вы от меня хотите? — закричала она. Что-то внутри у Коннора оборвалось. Он преодолел расстояние между ними, обвил руками ее талию, приподнял и резко прижал к себе. Она потеряла равновесие, упала на него, распластавшись. Пальцы Коннора впились в ее талию, прижимая ее тело к его груди и бедрам. Голова Мэгги резко откинулась назад, и он обхватил ее ладонью одной руки.
— Я хочу, чтобы вы вспомнили, — резко ответил он. Затем его губы коснулись ее губ.
Губы двигались по губам Мэгги, язык пробовал линию ее губ, нажимал на них, стремясь проникнуть сквозь зубы. Она слабо ахнула, и он получил желанный доступ внутрь.
Руки Мэгги безвольно повисли вдоль тела. Потом медленно поднялись, и ладони прикоснулись к плечам Коннора, сперва легонько, не отталкивая его, но и не прижимая. Постепенно они скользнули ему за спину. Ее пальцы сомкнулись на мягкой коже жилета и замерли. Губы его были теплыми и упругими, а движения языка заставляли ее сердце сильно биться. Груди ее набухли у его груди. Она прижалась к нему, и между ее бедрами вспыхнула полоска жара.
Рот Коннора был настойчивым, изголодавшимся. Он с жадностью впитывал ее губы. Потом почувствовал, как ее тело дрогнуло и отозвалось на зов его страсти с той же силой. Он попятился к письменному столу, прислонился к нему и подтянул Мэгги к себе, поставив ее между своими бедрами. Она прильнула к нему так, как он помнил, обвив руками его шею, прижавшись к нему грудью, опираясь на его бедра.
Руки Коннора обхватили ее ягодицы, прижав к себе еще теснее, так, что ее бедра терлись о застежку его джинсов. Вырвавшийся у него стон, заглуши ли ее губы. Он снял с себя ее руку и, нащупав ладонь, обхватил ее своей. Провел ею по груди, опустил на свое бедро, затем продвинул между их телами на свою восставшую плоть. И задержал ее там, давая ей ощутить его желание, пока не повернулся и не начал перегибать Мэгги назад над письменным столом.
Мэгги с силой оттолкнула Коннора. Он тотчас же отступил назад, тяжело дыша, взгляд его был диким, пока он пытался справиться со своим телом. Мэгги бессильно согнулась, опустив голову на руки, и уставилась в пол. Сложный орнамент восточного ковра расплывался и плясал перед ее глазами.
Не страх беременности привел ее в чувство, а мысль о том, что она сейчас позволит Коннору Холидею овладеть ею на массивном столе отца. Ей почему-то казалось постыдным, что она готова ему уступить, и именно стыд дал ей силы оттолкнуть его.
Она посмотрела на себя и увидела, что Коннор расстегнул большую часть пуговиц на ее корсаже. Груди ее поднимались и опускались при каждом вздохе. Дрожащими пальцами Мэгги застегнула пуговицы.
Коннор наблюдал за ней. Щеки ее горели, рот распух. Она не желала смотреть на него. Он не думал, что Мэгги вспомнила то, что произошло в их первую встречу, но теперь у нее не «огло остаться никаких сомнений в том, чего он от нее хочет.
— Этого больше не повторится, — пробормотал он голосом, хриплым от неудовлетворенного желания. — Этого и сейчас не должно было случиться.
Он выскользнул из вагона и пошел искать продавца виски.
Мэгги уронила голову на стол и заплакала.
Коннор и Мэгги сидели на скамейке вокзала в Денвере, с обеих сторон от них громоздились чемоданы, саквояжи и сундуки. Время от времени он бросал на нее взгляд, но не мог разглядеть каких-либо заметных последствий своей импульсивной и неудачной попытки овладеть ею. Она последовала его советам, касающимся ее настроения и манеры поведения, и ей удалось выглядеть более веселой и довольной. С потерей веса она ничего не могла поделать, но, думая об этом позже, Коннор решил, что, возможно, он ошибся. В его объятиях она показалась ему удивительно округлой, груди ее были больше, чем он помнил, а зад более полным. Однако щеки ее все еще оставались запавшими, а в вырезе платья виднелись выступающие ключицы. Тени под глазами тоже не исчезли, но волосы блестели, а ее слабая улыбка казалась менее нервной.
— Майкл обычно не опаздывает, — сказала Мэгги, оглядывая платформу. Поезд 454 ушел уже час назад. Их личные вагоны отцепили, и теперь они стояли без дела на запасном пути станции.
— Может быть, она не получила мою телеграмму, — сказал Коннор.
Мэгги откинулась на спинку скамьи и попыталась расслабиться.
Вы часто бывали в Денвере? — спросила она.
— Не часто.
— Что вам здесь нравится?
— Немногое.
Она искоса бросила на него взгляд:
— Вы меня нарочно провоцируете?
Коннор осознал, как кратко отвечал на ее вопросы, и усмехнулся:
— Нет.
Мэгги рассмеялась.
Усмешка преобразила его лицо, а смех — ее. Когда к ним приблизилась Мэри Майкл, ведя за собой маленькую дочку, ее не удивило, что они ее не заметили. Это принесло ей облегчение. Почти все в замужестве Мэгги заставляло ее тревожиться.
— Мэдисон, — сказала она дочери, — мы с тобой вторгаемся в неподходящий момент.
Мэгги и Коннор одновременно отвели друг от друга глаза. Выражение лица Мэгги было почти виноватым, когда она повернулась к сестре; Коннор же просто смотрел отчужденно.
Быстро придя в себя, Мэгги вскочила со скамьи и бросилась обнимать сестру. Они радостно обнимали друг друга, зажав маленькую Мэдисон где-то внизу, между юбками.
— О, Майкл, как чудесно снова видеть тебя!
Чувства Мэгги были как нельзя более искренними. В глазах ее стояли слезы, и ей не нужно было смотреть на Майкл, она и так знала, что с ней происходит то же самое. Только настойчивое дерганье за юбки заставило их оторваться друг от друга:
— Кое-кто хочет, чтобы на нее обратили внимание, — со смехом сказала Майкл. Она провела рукой по глазам, смахивая слезы, и подняла дочь. — Хочешь пойти на ручки к тете Мэгги?
Малышка с огненными волосами не стала стесняться. Она так и рвалась из рук матери на руки к тетке.
— Предательница, — шепнула Майкл. Передала Мэдисон в протянутые руки Мэгги и повернулась к Коннору. — Вы тоже хотите, чтобы на вас обратили внимание? — спросила она. Ее улыбка была игривой и обаятельной. Темно-зеленые глаза лучились теплом.
Какая-то часть природной настороженности Коннора растаяла.
— Кажется, мне бы этого хотелось, — ответил он. Поверх яркой головки Мэдисон Мэгги наблюдала, как легко ее муж поддался обаянию Майкл. Она почувствовала прилив грусти от того, что не умеет так легко заставить его улыбнуться, а потом ей стало еще печальнее от того, что она никогда и не пыталась. Мэгги отвернулась и переключилась на Мэдисон.
Мэрн Майкл была на несколько дюймов выше Мэгги. Ей не пришлось сильно тянуться, чтобы поцеловать его в щеку.
— Добро пожаловать, — с чувством произнесла она, а потом со свойственной ей прямотой призналась: — Откровенно говоря, не знаю, что и думать об этом браке, но за следующие несколько дней надеюсь во всем разобраться.
— Как я понимаю, меня пока приняли для проверки, — сухо сказал Коннор.
Майкл весело рассмеялась:
— Что-то в этом роде. — Она бросила взгляд на Мэгги. — Ну, не смотри на него так сердито. — И снова повернулась к Коннору. — Вам вполне убедительно удается скрывать удивление, но я знаю, что вы знакомы с Ренни, и вижу, что никто не подумал рассказать вам обо мне.
Глядя на нее, Коннор без труда понял, что она имела в виду.
— Вы правы, — ответил он. — Никто не подумал предупредить меня о том, что вы с миссис Салливан близнецы.
— Собственно, это она — мой близнец, — сказала Майкл, играя ямочками на щеках, — но вы ни за что не заставите ее признаться в этом.
Мэгги смотрела, как Коннор несколько секунд изучал Майкл. Она понимала, что он сравнивает ее с Ренни, ищет различия в близнецах. Но она также понимала, куда в конце концов приведет его это сравнение: он сочтет ее бледной и невыразительной копией старших сестер, как всегда случалось, когда ее видели рядом с Ренни и Майкл. Их волосы были цвета темной меди и буйно вились, а ее всего только рыжими. Их зеленые глаза были намного темнее ее собственных, более глубокого изумрудного оттенка, а ее глаза имели цвет простого
