Увы, Уильям не мог воспринимать ситуацию с юмором, и Уэст постарался сохранять подобающее серьезно-мрачное выражение лица.
– Мне жаль.
Уильям уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как дверь распахнулась и в комнату влетела Рия. Он не встал при ее появлении, лишь смерил ее своим ледяным взглядом.
– Ты нехорошо поступила, Мария, приведя сюда детей. Ты знаешь, что я не люблю, когда меня вот так перебивают. Я возмущен.
– Прости меня, Уильям, – чуть запальчиво проговорила Рия. – Я поступила опрометчиво.
– Нисколько не опрометчиво. В том-то и проблема. Ты знаешь, что я не разделяю твоих убеждений насчет детей, которые должны крутиться под ногами у родителей.
– Я вовсе так не думаю. Я лишь считаю, что временами их надо выпускать из детской и…
– Их выпускают из детской. Няня Чапел и миссис Берк часто водят их в сад.
– Ты не даешь мне закончить. Я также считаю, что дети должны иногда встречаться со своими родителями.
– Зачем? Они абсолютно неинтересны.
Рии так и хотелось спросить, имеет ли он в виду себя и леди Тенли или их детей.
– То, что ты так думаешь, доказывает, как мало ты проводишь с ними времени, – выразила свои мысли вслух Рия.
– Я не отрицаю.
Уэст слушал их перепалку с растущим вниманием. Ему с трудом удавалось не показывать свой интерес. Он слишком тесно общался с Саутертоном и его сестрой Эммой, чтобы отдавать себе отчет в том, что между братом и сестрой неизбежны ссоры и трения. Если бы не дети, они нашли бы иной предмет для спора. В общении Рии и Уильяма отсутствовало то веселое поддразнивание, которое он наблюдал у Саутертона и Эммы. Наверное, потому, подумал Уэст, что лорд Тенли напрочь лишен чувства юмора.
И еще Уэст заметил, что в отношениях Рии и Уильяма существовала какая-то натянутость. Она ощущалась в том, как держится Рия, в том, как поджимает губы Уильям. Трудно угадать причину натянутости, и Уэст решил позже проверить зародившуюся гипотезу. Если он окажется прав, то сумеет понять многое, чего до сих пор не понимал.
Уэст предложил Рии свой стул, но она предпочла сесть на диван:
– Я не хотела нарушать вашего уединения.
Уильям скривил губы:
– И нарушила его уже дважды. И все же так лучше, чем подслушивать под дверью.
– Я не подслушиваю под дверью.
Уэст вежливо хохотнул в кулак.
– Ты уверен, что не хочешь выпить? – спросил Уильям.
– Спасибо, не хочу.
Уильям пожал плечами и встал:
– Прошу меня извинить, пойду позову жену.
Уэст кивнул, храня молчание до тех пор, пока Уильям не покинул комнату.
– Вы полагаете, он воспользуется вашим примером и станет подслушивать под дверью?
– Так нечестно. Я подслушивала один раз в жизни и искренне раскаиваюсь в содеянном. Лучше бы я вам не говорила.
– Возможно, и не стоило. Теперь я буду вам постоянно напоминать о том случае. – Он выставил руку, предупреждая ее ответ. – Скажите мне, почему леди Тенли нас до сих пор не поприветствовала?
– Я не могу сказать, почему она не встретила вас с объятиями, хотя, как догадываюсь, весть о моем приезде уложила ее в постель с мигренью.
– Она вас не слишком жалует, как я погляжу.
– Не слишком.
– Вы ничего не сказали мне, когда я попросил вас поехать со мной в Амбермед.
– Ваши воспоминания не совпадают с моими. Я не помню, чтобы вы меня спрашивали об ее отношении ко мне.
– Хорошо. Когда я настоял, чтобы вы поехали со мной. Такой вариант вас устраивает?
Рия кивнула с достоинством.
– Доводы против моей поездки, которые я привела, ничего для вас не значили. Откуда мне было знать, как вы отреагируете на другую причину?
– Вы меня не поняли. Я не скажу, что поступил бы иначе – просто мне хотелось быть в курсе. Слишком оглушительным получился сюрприз.
– Я вас поняла.
– Отлично. А сейчас скажите мне, за что леди Тенли так вас не любит. Вы должны знать друг друга
