Слеза скатилась с уголка ее глаза. Она раздраженно смахнула ее.
– Вы просто невыносимы! Может, я хочу, чтобы вы меня убедили.
Он улыбнулся уже не только губами:
– Я так не думаю.
Дыхание Рии участилось, но она взяла себя в руки и не разрыдалась перед ним.
– Что же теперь будет? – еле слышно спросила она.
– Беквит поговорит с другими учредителями. Если нам повезет, они решат, что им же лучше принять меня в члены.
– Когда вы рассказали мне, что хотите войти в совет, я подумала, что вы предложите внести определенную сумму, чтобы вам гарантировали место. Но ваш план состоял совсем в другом, ведь так?
– Да. Деньгами их не возьмешь.
– Тогда что же вы им предлагаете?
– Власть. – Уэст сел и подоткнул под спину подушку. Он провел ладонью по волосам, взъерошив их еще больше. – Я говорил вам, что Беквиту не понравилось мое намерение самому выяснить, что случилось с мисс Петти. Естественно, ему захочется находиться в курсе моих действий и даже получить известный контроль над ними. Он не сможет получить желаемое, если не пригласит меня присоединиться к ним, и он не может пригласить меня, не поговорив с остальными. Вот, Рия, что я им предлагаю: возможность избавиться от той угрозы, которую я для них представляю, и защитить свое положение.
Слушая его, Рия, сама не замечая своих действий, переплела пальцы и положила подбородок на сомкнутые кисти.
– Вы все еще видите в Беквите одного из них, – вынесла она свой вердикт. – Видите в нем члена «Ордена епископов».
– Он и есть епископ. Я не могу считать его кем-то другим. Или притворяться, что он не епископ.
Рия кивнула, решив не высказывать возражений, родившихся у нее в голове. Она, кажется, переняла у него его же тактику: не пытаться изменить мнения оппонента, если позиции расходятся. Уэст, похоже, догадался о той битве, что она вела с собой, потому что в уголках его губ заиграла улыбка. Она ответила ему той же монетой.
– Я никогда не говорила, что ничему не могу у вас научиться.
– В самом деле, – ответил он с той самой улыбкой, значения которой даже Рия при всей своей неискушенности не могла не понять.
Она вспыхнула до корней волос.
– Вы придали моим словам тот смысл, который я в них не вкладывала.
– В самом деле?
– Вы невыносимы.
Он усмехнулся:
– Ваше презрение оказалось бы более действенным, если бы вы постоянно не косились на ту книжку.
– Я смотрела на вас.
– Вы думали о той книге. – Он воспринял легкий вздох Рии как признание. – Что вы хотите знать о книге?
– Где вы ее раздобыли?
– В кабинете Беквита.
Рия не знала, что ответить.
– Как странно.
– Полагаю, вам покажется странным, но не все мужчины считают поэзию Байрона или Шелли подобной афродизиакам. – Он вопросительно на нее посмотрел: – Вы ведь знаете, что означает названное мною слово?
– Конечно, знаю, – холодно сообщила она. – Оно производное от слова «Афродита»; богиня любви и красоты в Древней Греции, и означает нечто, что дает новый толчок мыслям о любви и красоте.
Уэст медленно кивнул, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Верно, вы сказали одно из определений.
– Если есть другое, то я хотела бы его услышать. Я не люблю, когда меня держат в неведении.
– А я не ваш чертов учитель.
Она не отреагировала ни на само его заявление; ни на тон, каким он его сделал. Она просто пристально смотрела на него.
– Ладно. Афродизиак – это нечто, обычно еда или снадобье, возбуждающее кровь. – Он вздохнул, когда она в ответ лишь приподняла бровь. – Они усиливают сексуальное желание. Я не могу сказать проще.
– И не надо. Я и так вас поняла, – Она помолчала, после чего церемонно добавила: – Спасибо вам.
И сказанное ею «спасибо» обезоружило Уэста. Его ледяные нотки настолько шли вразрез с тем, как пылали ее щеки, что представление выглядело крайне комично. Но ему захотелось не смеяться, а
