– Вполне достаточно, я думаю. Выглядит все довольно грубо.
– Так и есть. – Уэст радовался, что может поощрить в ней такой ход мыслей.
– И похоже на то, что может быть больно.
– Настоящая агония.
Взгляд, что она на него бросила, стал подозрительным.
– Неужели все так ужасно? Не может быть! Иначе никто не стал бы этим заниматься даже ради продолжения рода.
– Можно многое вытерпеть ради производства себе подобных.
– Я вам не верю. Уэст пожал плечами:
– Мне очень даже понравилось, когда вы меня целовали.
– Поцелуи служат для того, чтобы смягчить дальнейшие ощущения.
В Рии теперь чувствовалось меньше уверенности.
– А как насчет того, чтобы давать и получать наслаждение? Вы говорили так раньше.
– Может, я преувеличивал. На самом деле удовольствия в подобных отношениях совсем чуть-чуть.
– Поэты говорят иначе.
– Поэты говорят о любви. Вы же говорите о… – Он все не мог подыскать подходящее слово. – Может, вам следует продолжить дискуссию с леди Тенли?
– Трус. – Рия повернулась к нему. – Не можете сказать – блуд? Ведь этим занимаются парочки, не так ли? Блуд. Так и говорите.
– Конечно, – подтвердил он, чуть приподняв бровь. – Я задел ваши чувства, когда меньше всего этого хотел.
Выражение ее лица оставалось очень серьезным.
– Я знаю, что вы меня уважаете, – тихо промолвила она. – Ни к чему так тщательно подбирать слова.
– Рия, вы вздрогнули, когда я сказал «черт возьми».
Тут он прав, и ей нечего возразить.
– Просто вы иногда думаете, будто я сама не знаю, что говорю. Такое отношение меня действительно обижает. Хотела бы я, чтобы вы не пытались защитить меня от себя самой, чтобы ваше ко мне уважение не основывалось на биологическом факте. Я женщина, да, мной можно восхищаться, но со мной надо считаться.
– А я скажу, что дистанция между нами необходима не потому, что вы женщина, а потому, что вы леди.
– Черт возьми!
Уэст засмеялся низким, горловым смехом.
– Потребуется куда больше, чем грубый язык, чтобы заставить меня обращаться с вами как с продажной женщиной.
Рия села и откинула одеяло. Ночная рубашка его поднялась как шатер под воздействием мощной эрекции. Не дав ему опомниться, еще до того, как он понял, что она затевает, Рия раздвинула его ноги и задрала его рубаху.
– Может, мои действия вас поощрят.
Глава 8
Уэст схватил Рию за плечи в тот момент, когда она начала наклоняться. Зрачки его расширились и потемнели, почти слились с радужкой от невыносимого желания, сердце колотилось как бешеное, и кровь гудела в ушах.
– Вы не знаете, что вы…
Он замолчал, потому что Рия медленно повела головой из стороны в сторону, и ее незначительного движения хватило, чтобы он окончательно сбился с курса. И пропал.
– Тогда вам придется или меня научить, – объяснила она, – или позволить мне самой научиться.
Уэст не сомневался, что она намеренно исказила смысл сказанного им, но у него не нашлось доводов ни против ее нежного, роскошного рта, ни против того, как раскрылись ее губы, произнося слова. Руки его упали с ее плеч, и он лишь молча смотрел, как она опускается. При первом прикосновении ее губ он почувствовал, что все его тело натянулось как струна. Напряжение слишком сильное, почти невыносимое; бедра его дернулись, когда она обхватила член губами, оттягивая крайнюю плоть так, чтобы язык мог скользить по шелковистой и чувствительной головке.
Ее льняная коса упала на плечо и защекотала его бедро; коса ходила туда-сюда как маятник, и так же плавно и ритмично двигалась Рия. Она коснулась ладонями его бедер, погладила их кончиками пальцев, пробежала по мускулистой плоти ягодиц, провела ногтем тонкую розоватую линию.
Он хотел в одно и то же время и закрыть глаза, и смотреть на нее. И то и другое возбуждало его. Он так и делал: то открывал глаза, то закрывал их, пока, наконец, она не отпустила его, словно нехотя. Она дышала тяжело и хрипло, и стало ясно, что она хочет еще. Вначале он не понял, но когда он посмотрел на свой возбужденный пенис, то догадался, что она хочет сделать так, как женщина на картинке: взять его в рот целиком.
