захихикала. Ее звонкий смех заставил его улыбнуться. Он пожал плечами и оставил эту тему, протянув руку за чашкой кофе.
Кейра постаралась избежать контакта, но слишком поздно. Он подошел так близко, что их тела почти соприкасались. Долго дремлющее желание начинало просыпаться. Каждая частичка ее тела требовала его ласки.
– Я думал, ты уехала навсегда. – Грудь Тая тяжело вздымалась, когда он прошептал эти слова.
– А тебе бы этого очень хотелось.
Он выдержал паузу.
– Нет.
Она меньше всего ожидала услышать такое признание. Ее пульс участился вдвое, а сердце едва не выпрыгнуло из груди.
– Не старайся быть милым, Мердок. Что бы ты ни сказал и ни сделал, это не изменит моего мнения о тебе. – Она старалась говорить непринужденно, но ее голос, казалось, молил, выдавая борьбу, которая шла в душе.
– Я мог бы сказать то же самое.
Что он имел в виду? Что он тоже ненавидел ее?
Кейра чуть не задохнулась. Она презирает этого мужчину. Почему он никак не может уяснить это? И почему не может просто отойти немного в сторону? Запах мыла, мужественный жар, исходивший от него, пробуждали в ней те эмоции, которые она хотела похоронить навсегда.
Тай наклонился вперед. Ее разум вопил: «Не прикасайся ко мне!» Но ее тело молило о его прикосновениях. Когда руки Тая скользнули по ее рукам, Кейра содрогнулась, проклиная собственную слабость. Как она может стоять здесь и позволять ему ласкать себя – после тех страданий, которые он заставил ее пережить?
– Кейра, – нежно прошептал Тай и начал массировать ее шею. – Здесь?
Его пальцы разминали как раз то место, которое болело больше всего. Ей следовало послать его ко всем чертям, но руки Тая доставляли ей удовольствие и ослабляли боль. Кейра закрыла глаза и расслабилась. Старый дом погрузился в тишину, нарушаемую только тиканьем настенных часов. Все здесь было таким родным, начиная с этой кухни и заканчивая этим мужчиной.
Вдруг Кейра почувствовала, как Тай напрягся и еще сильнее прижался к ней. Его грудь была так близко, что она могла слышать ровные удары мужского сердца. Теплое дыхание щекотало ее шею. Кейра ощущала, что он смотрит на нее, ожидая ответной реакции.
На мгновение ей захотелось простить, забыть и поддаться страсти, которая с новой силой вспыхнула между ними.
Но прежде чем она успела взвесить все «за» и «против», испуганный крик нарушил напряженную тишину:
– Мама! Мамочка!
Этот крик стал именно тем сигналом, что заставил Кейру остановиться. Дрожа, словно осиновый лист, она оттолкнула Тая и побежала по коридору к единственному человечку, из-за которого никогда не сможет простить и забыть.
Тай стоял в дверях, наблюдая за тем, как Кейра успокаивает проснувшегося Лейна. Его сердце наполнилось огромной нежностью. Удивительно, как естественно выглядят Кейра и ее малыш в стенах этого дома. Совершенно очевидно, что ранчо принадлежит им гораздо больше, чем ему.
Черт бы побрал Питера за то, что он поставил его в такую ситуацию.
– Мне жарко, мамочка. – Маленький светловолосый мальчик уткнулся в грудь матери.
– Я знаю, милый. – Кейра посмотрела на часы. – Мамочка даст тебе лекарство и переоденет.
Она убрала влажные волосы с его личика.
– Хочешь покушать?
Лейн закашлял и слегка высунул язык.
– Пить.
– Сок?
– В холодильнике есть молоко и сок, – вмешался Тай.
Кейра бросила на него удивленный взгляд. Слабый румянец вспыхнул на ее щеках.
– Шипучку, мам, – пробормотал ребенок, с любопытством разглядывая Тая.
– В машине есть пара бутылочек. – Кейра погладила сына по щеке и стала вставать.
Тай протянул руку, останавливая ее.
– Сиди здесь и заботься о сыне. Я принесу твои вещи.
Тай полетел вниз. Образ Кейры и ее малыша постоянно стоял у него перед глазами. Да, она – хорошая мать. Боже, как она заботилась о своем ребенке – ребенке, который должен был быть его сыном.
В салоне автомобиля до сих пор ощущался аромат духов Кейры. Ему вдруг стало невмоготу. Тай опустился на пассажирское сиденье и посмотрел назад.
– Ах, Кейра, Кейра.
Что она делает с ним? Пары дней в ее компании оказалось достаточно, чтобы он вел себя, как
