посмотрела на него, его сердце сжалось. Точно так же она смотрела, узнав, что отец Алекса умирает. Тогда он, юный дурак, поверил ей. В этот раз он будет умнее.
– Он уже поставлен в очередь? – глухим от слез голосом спросила молодая женщина. – Что еще можно сделать?
– У Нико редкая группа крови. Среди жителей Карвейнии нет никого, чей орган мог бы прижиться. Мы обратились в другие страны, но там своя очередь. Я прекрасно их понимаю. – Алекс помолчал. – Не вдаваясь в медицинские подробности, тем более что я в них не очень разбираюсь, все сводится к одному: в данной ситуации донором Нико может стать только кровный родственник.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Затем Сара выпрямилась, вытерла катящиеся по щекам слезы и сказала:
– Теперь понятно, почему я здесь. Вы хотите проверить, нельзя ли использовать мою печень?
Алекс внимательно смотрел на Сару, стараясь не выдать свои эмоции:
– Тебе не стоит волноваться. Существует вероятность, что даже ты не сможешь ничем помочь. Но если это не так, я тебе заплачу, и заплачу очень хорошо. Как-никак речь идет о жизни моего сына.
Сара с шумом выдохнула воздух:
– Ты хочешь… мне… заплатить?
– Миллион долларов, – спокойно кивнул Алекс. Сара несколько секунд смотрела на него, не веря своим ушам, затем покачала головой:
– Нет.
– Нет?
– Нет, – еще тверже повторила Сара.
На миг Алекс ощутил панику. Что, если Сара действительно откажется? Разве ему известно, что движет этой женщиной, которой он когда-то отдал свое сердце?
– Назови свою цену… любую, – предложил он, пытаясь сохранить спокойствие.
Глаза Сары приобрели цвет бушующего моря. Она медленно поднялась с грацией, достойной королевы, и вздернула подбородок:
– Назвать свою цену, говоришь? Хорошо. Я хочу остаться со своим сыном. Я хочу стать ему матерью.
– Почему же ты не хотела этого пять лет назад? – не скрывая сарказма, осведомился Алекс. – Тебе стоило хорошенько подумать, прежде чем отдавать ребенка. Нико только мой. Ты не заслуживаешь того, о чем просишь.
Сара посмотрела на него с вызовом:
– По-моему, ты сказал «любую цену», или я ослышалась?
– Я имел в виду деньги, и ничего больше.
Сара отшатнулась, словно он ударил ее. А Алекс не мог поверить, что, причиняя боль ей, он сам испытывает боль. Этого просто не может быть! Его долг – защитить Нико от этой женщины.
– Думаю, не стоит знакомить больного ребенка с матерью, которую он не знает, – едва сдерживаясь, начал Алекс. – Мальчик будет задавать вопросы. И что услышит в ответ? Что ты отдала его чужим людям? Неужели ты можешь быть такой бездушной? Его жизнь и так висит на волоске, а когда он узнает правду… – Алекс сжал зубы. – Нет!
Сара нервно пригладила волосы и, словно не в силах устоять на месте, заметалась по комнате. Желтое платье, облегающее ее фигуру, тихо шелестело, приковывая взгляд Алекса к телу, изгибы которого он прекрасно помнил. Лучший и единственный способ забыть о том, как им было хорошо в постели, – думать о сыне и о причинах приезда Сары в замок.
– Повторяю свое предложение. Я заплачу тебе миллион, если ты подойдешь в качестве донора, и миллион после операции.
Сара уставилась на него. То был взгляд разъяренной тигрицы.
– Повторяю еще раз, – четко проговорила она. – Как говорят в таких случаях, для особо одаренных. Мне не нужны твои деньги, Алекс. Мне нужен мой ребенок.
– Тебе нужен мой ребенок, – поправил ее он.
– Тогда нам не о чем больше говорить. Придется тебе продолжить свои поиски. – Она подошла к двери и распахнула ее. – Прошу меня извинить, ваше величество, но мне нужно собрать вещи. Спасибо за гостеприимство.
Алекс растерялся. Какую игру затеяла Сара, отказываясь от денег и требуя согласиться на ее условие?
В дверях молодая женщина задержалась. Ее губы тронула грустная улыбка, которая сразу же нашла отклик в сердце Алекса.
– Позволь, я все-таки поясню свою мысль. Поверь, мне не так уж просто будет уехать, зная, что мой сын… – Ее горло конвульсивно сжалось, голос дрогнул. – Я хочу только одного – возможности познакомиться с моим мальчиком, побыть с ним. Я останусь, если ты передумаешь. Иначе, клянусь, Алекс, я уеду, как бы тяжело мне ни было. Это оскорбление – предлагать матери деньги за жизнь ребенка.
Алекс совершенно ничего не мог понять. С чего Саре вдруг вздумалось изображать любящую мать, если она все эти годы прекрасно скрывала свои материнские чувства? Может, таким способом она надеется задеть его? И эту женщину он когда-то любил?!
– Закрой дверь.
Сара сделала так, как он просил, но ее рука по-прежнему лежала на ручке двери.
– Ты передумал?
Как будто у него был выбор. Алекс сделал глубокий вдох:
– Ты можешь навещать его, но только в моем присутствии или в присутствии моей матери.
– Ты боишься оставить Нико наедине со мной?
Алекс криво усмехнулся:
– Уж извини, но у меня есть причины тебя опасаться.
Глаза Сары потемнели от бушевавших эмоций, но она лишь сказала:
– Хорошо. Я принимаю твое условие, если только смогу находиться с сыном столько, сколько пожелаю.
– Идет. И последнее, Сара. На этот раз никаких уступок.
Она бросила на него подозрительный взгляд:
– Что еще?
– Нико не должен знать, что ты его мать.
Ее бледные минуту назад щеки вмиг окрасились алым румянцем. Пальцы буквально впились в ручку двери. Глядя ему прямо в глаза, она кивнула и вышла из комнаты с прямой, как у солдата на параде, спиной.
Сара сидела у окна, глядя на открывающийся перед ней пейзаж. Трудно поверить, но вся эта земля принадлежит Алексу. Его страна. И страна ее ребенка.
Женщина смахнула слезы. Наконец-то, после долгих лет мучений, она нашла сына. Ее мальчик все время находился в Карвейнии, с отцом. Это не укладывалось в голове, хотя Сара, конечно, была рада. Но если Алекс знал о том, что она родила от него ребенка, почему он с ней не связался? Вот главный вопрос, и на него у нее по-прежнему нет ответа.
Ее мальчик, Нико. Сару снова потянуло в комнату сына. Она бы вообще не покидала ее, если бы знала, что Алекс позволит это. А пока ей ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать, когда он принесет контракт, который она должна подписать. Контракт… Какое холодное слово. Оно не имеет ничего общего с Алексом, ее Алексом. Как он смел подумать, что она согласится спасти своего ребенка лишь за деньги! Неужели он такого низкого мнения о ней? Но почему? Сара терялась в догадках.
Нет, нельзя винить Алекса. Сара и сама презирала себя, так как испугалась трудностей и предпочла отказаться от ребенка, пусть даже из лучших побуждений. Это не могло служить оправданием.
Открылась дверь, и с подносом в руках вошла Антония:
– Вам необходимо поесть, мисс Сара. Время обеда уже давно прошло.
Горничная поставила поднос на небольшой круглый столик. Сара бросила рассеянный взгляд на
