Сенда стояла у окна, от ее теплого дыхания на разрисованном морозом стекле протаял ровный кружок. Ночь была темной, но полоска света, падавшая из окна на расположенную внизу восьмиугольную оранжерею, освещала занесенные снегом покатую крышу со шпилем и расписной свес, венчающий белый лепной карниз, похожий на гребешок из пряничных сосулек. Внутри неотапливаемого застекленного крыльца висела нелепая хрустальная люстра.
– В детстве мне бы страшно понравилось это причудливое сооружение, – мечтательно прошептала она. – Все эти стеклянные окна, люстра, шпиль… похоже на крошечный игрушечный дворец.
Князь стоял у нее за спиной так близко, что она чувствовала его дыхание на своих обнаженных плечах.
– Вам и сейчас это нравится, – мягко проговорил он, – так же, как и мне. Изящная штучка, не правда ли? Выявляет то детское, что есть в душе каждого из нас.
Сенда медленно повернулась.
– Я не верю, что и в вас тоже живет ребенок.
– В каждом из нас он есть. Только игры, в которые мы играем, с возрастом становятся другими. Или мы вообще забываем о том, как играть. – Он помолчал. – Значит, вам нравится этот дом?
Она наклонила голову.
– Очень.
– Отлично. – Он улыбнулся. – Тогда вам надо сюда переехать, а вашу квартиру мы сможем использовать для наших свиданий. Было бы жаль содержать такой большой дом лишь для того, чтобы время от времени заниматься в нем любовью.
Она не ответила. Князь легонько провел пальцем по ее лицу, повторяя линию ее профиля.
– Красивая женщина, – сказал он, – это как выставленный в музее шедевр. Она нуждается в красивом обрамлении, чтобы показать себя во всей красе.
Сенда не ответила, а молча прошла мимо него к огромной кровати красного дерева с украшениями из золоченой бронзы и тяжелым шелковым пологом из голубого с золотом шелка. Она взяла с ночного столика бокал с шампанским и сделала глоток, понимая, что настало время сделать то, для чего она пришла сюда. Не было никакого смысла больше откладывать. Чем скорее она с этим покончит, тем лучше.
– Ваша дочь, – говорил князь. – Возможно, эта оранжерея ей тоже понравится?
Она не позволит ему использовать Тамару в качестве пешки в его игре. Это всего лишь еще один способ заставить ее почувствовать себя в долгу перед ним. Сенда взглянула на него сквозь стекло бокала.
– Ей понравится, но нам хорошо там, где мы сейчас живем. Кроме того, Вацлав, вы и без того слишком много для нас сделали. – Она помолчала. – Мне и так никогда не расплатиться с вами за вашу доброту.
Он подошел поближе, погладил ее бархатистые плечи и притянул к себе.
– Мне достаточно того, что я могу быть с вами. Она не ответила. Князь сунул руку в карман сюртука.
– Я хочу, чтобы это было надето на вас, пока я буду заниматься с вами любовью.
Сенда взглянула на его ладонь и задохнулась. В руке у него было ожерелье из крошечных речных жемчужин с огромной застежкой из халцедона. Она перевела удивленный взгляд на его лицо.
– Наденьте хотя бы на то время, пока мы будем заниматься любовью, – мягко настаивал он. – Это доставит мне удовольствие.
Она с минуту стояла не двигаясь, затем повернулась, подняла голову, подставив шею, и тут же почувствовала, как он надевает на нее ожерелье.
– Ох! – вскрикнула Сенда. – Оно такое тугое, что я едва дышу!
Князь наклонился к ее уху и шепотом произнес:
– Именно так мне и нравится. – И слегка потянул за застежку.
Жемчужины впились ей в горло, и ее рука дернулась вверх, чтобы вернуть ожерелье на место. Она задыхалась.
– Вы очень красивы, – сказал он. – Жемчуг вам к лицу.
Затем она почувствовала, как его рука взяла ее за подбородок, нежно повернула и подняла вверх ее лицо. Она смотрела в глубь его глаз. Губы князя приближались к ее губам.
Казалось, ноги Сенды приросли к полу: она боялась и раздразнить его, и убежать. Ее сердце бешено колотилось. Сенда ни разу не изменяла Шмарии, никогда ни с кем не спала, кроме него. Даже со своим законным супругом, его братом. «Но сейчас я должна, – думала она. – Я должна ублажать Вацлава. Ведь он использовал свое влияние для того, чтобы вырвать Шмарию из застенка».
Она заставила себя приоткрыть губы и ответить на его долгий нежный поцелуй.
– Сенда, я так вас хочу, – нежно прошептал князь. Ее губы заглушали его слова. Она сомкнула веки под убаюкивающие звуки его голоса.
– Я так долго ждал этого мгновения. Наконец-то ты принадлежишь мне.
Он слился с ней в еще более продолжительном и требовательном поцелуе, прижимаясь к ее губам со страстью долго сдерживаемого вожделения, проводя языком по ее жемчужным зубам, вкушая аромат ее дыхания.
На мгновение Сенда почувствовала, что сдается. Затем ее глаза широко раскрылись.
«Нет!» – вдруг услышала она какой-то внутренний крик, когда он прижался к ее бедрам. Даже сквозь
