– Мистер Литэм! – донесся до него шепот монашки.
Он убрал палец со спускового крючка и слегка повернул голову.
Она перебирала четки на поясе.
– Да простит нас всех Всевышний, – проговорила она, незаметно отвинчивая верх на крестике, привязанном к четкам. И мгновенно, с быстротой молнии, вонзила Литэму в бок иглу.
Почувствовав укол, тот дернулся:
– Эй, какого...
– Ш-ш-ш. – Монахиня приложила палец к губам. – Во время исповеди следует молчать!
Литэм, которому вкатили добрую порцию яда, хрипло задышал и повалился на пол. Монахиня осторожно отобрала у него пистолет.
Последнее, что он увидел, была ее светлая, добрая улыбка.
Бромптону показалось, что ритм молитвенного бормотания вроде немного изменился. Он настороженно заглянул в глазок, но увидел только спину священника, держащего в руках облатку и покачивающего головой в такт словам.
«Вот черт, – подумал он. – Проклятые паписты! Чего стараться-то, теперь этому ублюдку Килдеру никакая в мире исповедь не поможет!»
Он отступил от двери и снова принялся расхаживать по коридору. Скорее бы уж священник кончал свою бодягу! Сколько можно.
Внезапно в камере прозвучали три выстрела.
– Какого...
Бромптон кинулся к ближайшей кнопке, и тюремную тишину взорвал сигнал тревоги. Затем он поспешно заглянул в глазок, открыл дверь в камеру, ворвался внутрь и опустился над четырьмя распростертыми на полу телами.
Монахиня – мертва.
Священник – мертв.
Килдер – мертв.
А тело Литэма он даже перевернуть боялся. Униформа промокла от крови, а лицо – лицо изменилось до неузнаваемости, собственно, его и не было – сплошная кровавая маска да торчащие обломки костей.
О Господи...
Глубоко вздохнув, Бромптон прижал палец к шее Литэма и, вскочив на ноги, что есть силы закричал:
– Вертолет! Немедленно! Он еще жив!
Вертолет взлетел, завалился набок и нырнул в сумерки.
– Ну, как он там? – крикнул, перекрывая шум двигателей, пилот.
– Похоже, выкарабкается. – Доктор и не заметил, что жертва уже освободилась от привязных ремней. – Давление крови в норме. Пульс отличный...
Закончить фразу ему не удалось. Донахью Килдер, переодетый в форму тюремщика Литэма, пружинисто вскочил на ноги и в мгновение ока свернул молодому человеку шею.
А через секунду уже и пилот с диким криком вывалился из кабины.
Килдер занял его место, поймал болтающуюся ручку управления и, выровняв вертолет, плавно повел его вниз, за пределы досягаемости радаров. Впереди, у берега, покачивался старенький сухогруз с мерцающими бортовыми огнями.
Члены команды, все пятеро, были его друзьями.
До поры до времени.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Решающий бросок
