повелению давно умершего Антипатра сменил прежнего начальника гарнизона Мунихии.
Афиняне поняли, что их жестоко обманули, что все происходящие в городе беспорядки тесно связаны с событиями в Мунихии.
В эти дни народные собрания на Пниксе были многолюднее и шумнее, чем когда-либо. Со всех сторон в адрес Фокиона сыпались упреки и обвинения.
– Фокион прекрасно знал об интригах при македонском дворе!..
– Он знал, что Кассандр отдает приказы от имени своего умершего отца и хитростью захватил Мунихию в свои руки.
– Фокион – сторонник Кассандра!..
– Он участвовал вместе с Антипатром в травлях Демосфена!..
– В смутах в Афинах повинен только Фокион.
Молодой голос старался перекричать шум толпы.
– Обратите внимание на слова царского послания: все афиняне должны принять участие в управлении государством.
– Вот именно!.. Эти слова направлены регентом и царями против старой политики старого Фокиона! – это кричала молодежь, рвущаяся в драку.
В толпе находилось немало людей, согласных с этим мнением. Всё чаще и чаще афинский народ слышал с ораторских подмостков подобные слова, направленные на свержение Фокиона, ненависть к которому возрастала с каждым днем.
– Долой из Афин предателя Фокиона!..
– Мы не хотим больше слышать о нем!..
– Зачем нам дряхлый правитель?
– Ему уже за восемьдесят.
Призывы крикунов и подстрекателей подавляли своей логикой.
Робкие слова в защиту еще совсем недавно всеми уважаемого правителя афинский народ, особенно молодежь, отказывался слышать.
– Фокион столько раз спасал Афины от гибели!..
– Никанор со своим войском находится в Мунихии. Они будут защищать Фокиона.
– Кассандр вот-вот появится в Афинах со своими войсками. Он не простит гибели Фокиона.
Афиняне не обращали внимания на эти увещевания, так как слова о долгожданной свободе вскружили им головы. Никто не задумывался о том, что это только слова.
– Македонский гарнизон должен быть выведен из Мунихии.
Многоголосые крики сотрясали Пникс.
Напрасно Фокион и Никанор убеждали граждан оставаться верными Кассандру, который приближался к городу со значительным войском. Озлобление афинян против обманувшего их хилиарха приняло угрожающие размеры. Носились слухи о тайной вербовке войск с целью вырезать всех неугодных Кассандру граждан.
Афиняне были возбуждены более чем когда-нибудь.
На Пниксе теперь часто ораторствовал стратег Деркилл.
– Фокион не хочет блага своему родному городу, – он сообщник угнетателей. В настоящую минуту мы безоружны против могущественного врага, и вина гибели Афин падет на Фокиона.
Неожиданно по толпе пронесся отчетливый шепот.
– Смотрите, смотрите, Фокион!
Фокион шел с гордо поднятой головой, стройный, величественный, несгибаемый, полный спокойной решительности.
Несколько мгновений оратор стоял, подняв глаза вверх, как бы ожидая совета богов, затем заговорил, обращаясь к подошедшему Фокиону.
– Ты, Фокион, упорно защищаешь Никанора, а между тем в городе появились упорные слухи, что он усиливает свои войска заново завербованными воинами. Никанор рассчитывает захватить Пирей. Афинам грозит опасность потерять свою связь с морем, а следовательно и необходимые средства к существованию.
На эти слова Фокион убежденно возразил Деркиллу.
– Твои слова, Деркилл, основаны на домыслах и клевете. Я верю стратегу Никанору и не опасаюсь ничего дурного с его стороны. Если же сказанное тобой, Деркилл, вдруг подтвердится, то я предпочитаю быть жертвой неправды, чем самому вершить неправду. Когда настанет пора, я выполню свой долг стратега.
Поднялся невообразимый шум.
– Жертвами неправды можем стать мы – граждане Афин!..
Большинство афинян настойчиво требовали суда над Фокионом.
Благородный Фокион с грустью взирал на орущую толпу, которой посвятил всю свою долгую жизнь.
Во время горячих споров из толпы вышел бедно одетый человек и начал с жаром убеждать собравшихся на Пниксе:
– Сограждане! Я – бывший торговец венками. И вот что я скажу. Мы – афинские граждане! И это прекрасно! У нас в Афинах оказывается еще сохранилось народное правление. В остальном же всё смешно, странно и жалко. Сколько раз благородный и честный Фокион спасал афинян от гибели! Отстранить сейчас от власти Фокиона, значит отдать Афины на разорение и растерзание.
– Довольно восхвалять Фокиона, – раздались раздосадованные голоса.
Торговец венками обратился к стоящему перед ним юноше.
– За мир ты или за войну?
– Я, – не задумываясь, ответил юноша, – за веселые праздники Диониса, за амфоры, полные вина, за любовь красивых девушек.
– Значит, ты за мир и спокойствие в Афинах?
– Конечно.
– Так пусть же нами и дальше управляет Фокион, давайте и дальше внимать его мудрым советам.
Но эти слова встретили бурный протест в возбужденной толпе. Уже давно посеянная клевета против Фокиона нашла в афинском народе хорошо подготовленную почву.
– Фокиона нужно изгнать из Афин.
– Наказать за его управление и поддержку Кассандра.
– Немедленно заключить в тюрьму.
Фокион хотел ответить толпе, но громкие крики не дали ему говорить, заглушили голос.
Стратег Деркилл снова взял слово.
– Необходимо обратиться к царям и регенту с просьбой помочь городу превратить в действительность обещанную автономию и свободу.
– Правильно, правильно! Надо немедленно отправить в Пеллу посольство, – кричала толпа.
– Надо срочно вооружаться и идти на Мунихию и захватить в плен Никанора.
Но тщетно ожидался со дня на день приказ выступить против Мунихии и приступить к осаде, – как вдруг однажды утром горожане узнали, что Никанор ночью выступил из Мунихии и занял порт Пирей со всеми гаванями, а утром расположил значительную часть своих войск вдоль длинных городских стен Афин.
Фокион, потрясенный предательством Никанора, призвал афинян взяться за оружие. Афиняне отказались повиноваться ему.
– Теперь слишком поздно! – кричали торговцы на Агоре.
– Фокион хочет предать нас.
– Скоро подойдут войска из Македонии. Регент защитит Афины от козней Кассандра.
Между тем, военная помощь из Македонии, которую ждали афиняне, была еще далеко, а Никанор, имея в своих руках гавани Афин, препятствовал морской торговле, задерживал суда с хлебом и лодки, привозившие каждый базарный день продукты с Пелопоннеса.
Жителям Афин грозил голод.
