повстречался целый полицейский наряд. Как только они увидели на моем каре арктурианские номера, они словно взбесились и сразу начали стрелять…
— Почему же ты не остановился, не предъявил им своих документов, не попросил связаться с нами? Зачем понадобилась вся эта героическая эскапада?
— Потому что выяснение моей личности заняло бы много времени, а вы могли улететь. Я знал, что находиться на космодроме для вас слишком опасно, и сделал все, что мог, чтобы ускорить отлет.
— Ладно, арктурианский шпион. Иди отдыхай. Я должен подумать, как использовать твой передатчик. Кстати, где он?
Маквис расстегнул внутренний карман комбинезона и достал из него небольшой темный цилиндр, похожий на универсальный пенал, которым пользуются космонавты при наружных работах в открытом космосе. Логинов с сомнением взвесил на руке небольшой цилиндр.
— Здесь не может поместиться батарея, для галактической связи нужен импульс мощностью в несколько гигаватт.
— Здесь ее и нет. Устройство подключается к корабельной сети и использует энергию нашего собственного генератора.
— Но тогда во время передачи тебя наверняка засекут!
— А им плевать. Передатчик рассчитан на один импульс, что будет потом со мной, их нисколько не волновало, ну а мне пришлось сделать вид, что я ни черта не смыслю в радиотехнике.
— Остается уточнить, что именно имел в виду полицейский офицер, когда упомянул о том, что ты украл какие-то таирские секреты?
— Этого я не знаю. Думаю, постарались арктуриане. Не зря же я сразу натолкнулся на полицейский патруль, кто-то должен их был предупредить…
— Что-то у тебя концы с концами не сходятся. С какой стати арктурианам предупреждать о тебе полицию, если они тебя завербовали и отпустили?
— Откуда я знаю?! Я в местных играх не слишком разбираюсь. Знаю только, что засада не могла быть случайной.
— Ладно. Иди.
Едва Маквис покинул каюту, как сомнения с новой силой нахлынули на Логинова. Многое в истории с Маквисом оставалось для него неясным. Он не доверял этому человеку с самого начала, и то, что Маквис рассказал, отнюдь не прояснило ситуацию.
Через час начнется набор скорости для перехода, а он до сих пор не знает, какой маршрут следует выбрать для их корабля, и с командой нельзя об этом говорить, разве что в защищенной от подслушивания кабине. После случая с Маквисом, после того, что на корабле побывали посторонние, после того, как в управляющем блоке корабля образовался таинственный Инф, — здесь вполне могли оказаться микроскопические подслушивающие устройства, на выявление которых понадобился бы не один месяц. Не зря арктуриане позволили им беспрепятственно завладеть кораблем, ох не зря…
Выходит, подлинный маршрут следует сообщить команде в самый последний момент, и у Логинова есть время подумать. В сущности, направление самого разгона не имеет особого значения. Здесь важна только скорость, а тем жалким расстоянием, которое корабль пролетит до оверсайда, вполне можно пренебречь. Важны лишь координаты, которые будут введены в бортовой компьютер в последний момент перед прыжком. Даже лучше, если до этого момента они будут лететь в противоположную от истинной цели сторону…
Его размышления прервал короткий, но достаточно решительный стук в дверь: «Кого там черт несет? Просил же не беспокоить, пока разбираюсь с Маквисом…»
— Войдите! — рявкнул Логинов не слишком дружелюбно.
Вошла Перлис и повергла его в шок своим открытым вечерним платьем, которого Артем не видел ни разу. Оно немного напоминало то, что было на ней в замке ракшаса перед последней схваткой. Логинов и не подозревал, что Пер помнит обо всем, что произошло в последний момент схватки. Тогда она казалась ему отсутствующей и явно находилась под психологическим прессингом, но, выходит, он неверно оценил ее состояние, да и сейчас не сразу понял, что означает ее приход в этом наряде.
В руках Перлис держала поднос с консервированными фруктами, разложенными в красивые вазочки, и еще на этом подносе стояла бутылка вина.
Логинов глазам своим не поверил. Натуральное вино давно стало немыслимой редкостью, а после начала захвата его уже никто не видел. Стоила такая бутылка баснословных денег, но, судя по этикетке, это было именно натуральное вино. На какое-то время он потерял дар речи — не от вина, разумеется, а от неожиданного визита, от торжественности, с которой Пер появилась, и от того, что это явление должно было означать…
— У нас какой-то праздник? — только и смог он пролепетать, пожирая Перлис глазами. Платье казалось на ней шелковой паутинкой, а Логинов так долго мечтал об этой женщине, что ее реальный образ как-то потускнел, стерся, вытесненный этими мечтами, и вот теперь возродился, превзойдя все, что можно было вообразить. На шее у Пер поблескивало чем-то смутно знакомое украшение, но не до украшения Артему сейчас было.
— Будет у нас праздник. Если ты его не испортишь. Слишком долго я ждала, командир, пока ты решишься на первый шаг.
— А как же…
— Как же другие? Они давно уже обо всем догадались! Как бы ты поступил, если бы я влюбилась, к примеру, в Абасова и не стала этого скрывать?
— Абасов для тебя староват.
— Ничего, для примера годится.
— Я убил бы вас обоих.
И Артем понял, что Перлис довольна ответом.
Сейчас он чувствовал себя в ее присутствии как мальчишка, словно вновь впервые увидел ее в земном баре и не знал, как ему поступить. Ни с одной женщиной, никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Пер между тем осторожно поставила поднос на столик и села напротив него в мягкое кресло, утонув в нем так, что прозрачное платье на ее ногах натянулось и стало почти невидимым.
Она чего-то ждала от него, какого-то простого действия, а он никак не мог понять, чего она ждет. Наконец, усмехнувшись, она сказала:
— Вообще-то, вино должен открывать мужчина…
— Разве оно еще существует? Если я проглочу этот волшебный напиток, я почувствую себя царем Мидасом, — пробормотал Логинов, откупоривая тем не менее бутылку.
— Кто такой этот Мидас?
— Мифологический царь, наказанный богами за жадность. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото.
— Что-то я за тобой особой жадности не замечала.
— Это потому, что мне никогда еще не приходилось пить жидкого золота. Каждый глоток этого напитка стоит намного дороже.
— По-моему, вино поглотило все твое внимание. Ты случайно не забыл обо мне?
— Не кокетничай, Перлис. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.
— Слишком давно я это знаю и слишком долго жду.
Происходящее все еще казалось ему не совсем реальным. Он осторожно потянулся к ней через столик и прикоснулся к ее губам. Поцелуй отдавал ароматом незнакомых ягод. И получился слишком мимолетным, слишком нежным. Что-то ему мешало сломать последний лед, напластовавшийся между ними во время этого бесконечного ожидания, такого долгого, что ей, в конце концов, пришлось самой прийти к нему. И он не знал, нравится ли ему ее неженская смелость, сможет ли он забыть обо всем, что придумывал себе в оправдание долгими одинокими ночами…
Вдруг Артем понял, что на самом деле заставило его прервать поцелуй. Мысль о сотнях крохотных шпионов, которые притаились во всех углах корабля, которые могли слышать каждое его слово, каждое дыхание… А могли и не слышать. Неожиданно он понял, что, если не перестать об этом думать, он может потерять не только эту желанную женщину, но и свой собственный рассудок, превратиться в
