— Это не учебная тревога! Захвачена байкальская энергоцентраль! Наши войска начали боевые действия с отрядами зомбитов, появившихся в этом районе!
— Ну вот видите. Я же вас предупреждал, что ничем хорошим атака на солнечный энергетический канал не кончится. Тем более мое сообщение не терпит отлагательств.
Все также неторопливо, словно находился в лекционном зале своего института, Вакенберг вставил кристалл мнемо-записи в проектор. Над потолком зала вспыхнул метеорный дождь. Зрелище было настолько впечатляющим, что даже Диньков на какое-то время потерял дар речи.
— Это обломки космического корабля, попавшие в атмосферу Земли сорок лет назад. Мне удалось вычислить траекторию этого погибшего корабля и идентифицировать его. Это «Орешек», тот самый корабль, на котором возвращался с Зидры инспектор Егоров, отчет которого на сегодняшний день является, по сути, единственным документом, проясняющим характер и возможности космического существа, появившегося на нашей планете.
— Егоров действовал под воздействием наркотика. В его отчете перемешаны с реальностью бредовые картины наркомана. Это установила специальная комиссия конгресса! — возмущенно вставила Калугина, не понимавшая, как такой невоспитанный человек мог стать академиком да еще и лауреатом Нобелевской премии.
— А что она понимает во всей этой истории, ваша комиссия? Пилот взорвал корабль еще до того, как он вошел в атмосферу Земли. Именно поэтому получился такой впечатляющий ливень обломков. Мне кажется, причина очевидна. Он подозревал, что корабль заражен, что на нем находится семя космического агрессора, способного захватить Землю, и пытался предотвратить это ценою собственной жизни.
— Это всего лишь ваши фантазии! — недовольным тоном продолжала спор мадам Калугина. — Правительственная комиссия занималась специальным расследованием обстоятельств гибели инспектора Егорова и пришла к выводу…
— Меня не интересуют выводы вашей комиссии, — бесцеремонно оборвал Калугину Вакенберг и, не обращая внимания на возмущенный ропот остальных членов комитета, продолжал, словно ничего не случилось: — Лучше объясните, почему Зидра была закрыта на карантин и что произошло с Барнудской колонией.
— С ней ничего не произошло. Ее обитатели исчезли. А город остался. Он и сейчас стоит там как ни в чем не бывало.
— Так почему же не была исследована планета? Почему наше правительство предпочло объявить карантин и ждать, пока это бедствие обрушится на Землю?
— Мы сделали все необходимые выводы и приняли меры предосторожности. Именно после истории с Зидрой была разработана операция «Проникновение».
— Которая, в сущности, ничего уже не сможет исправить!
— Господа! — вмешался седовласый и всегда невозмутимый биолог Лемов. — Давайте говорить спокойно, эмоциями делу не поможешь, а старые ошибки не исправишь. Мы должны исходить из реалий сегодняшнего дня.
— Если бы мы знали, каковы эти реалии! Обломки корабля врезались в атмосферу Земли с огромной скоростью, примерно двенадцать километров в секунду. Они все должны были сгореть в верхних слоях стратосферы. Но этого не случилось, по крайней мере, в двух случаях.
Мне удалось обнаружить в архивах отчет метеорного патруля. Два обломка достигли поверхности нашей планеты. — Вакенберг щелкнул переключателем проектора, и изображение на голограмме сменилось.
Теперь перед сидящими в зале появилась Земля, снятая из космоса. Отчетливо было видно, как два огненных следа протянулись к ее поверхности.
— Это случилось в день гибели «Орешка». Траектории, рассчитанные мной, не оставляют сомнений в том, что это обломки корабля.
Теперь в зале стало тихо. Лишь Диньков, все еще не до конца усвоивший важность этого открытия, спросил:
— И что же из этого следует?
— Один из этих двух болидов упал в районе села Белуги. Именно здесь сорок лет спустя обнаружился наш космический гость. Скорее всего болид, сумевший выдержать удар об атмосферу, а затем и о поверхность Земли, содержал в себе некий зародыш этого существа. Сорок лет понадобилось ему для того, чтобы прорасти и набраться силы. Мы начали действовать слишком поздно. Если бы эти данные сразу же были предоставлены ученым нашего института, мы смогли бы уничтожить зародыш в самом начале его развития. Но они были засекречены и пылились в архивах до сегодняшнего дня. Вашей правительственной комиссии было бы неплохо разобраться в том, кто несет за это ответственность. — Вакенберг бросил камень в огород Калугиной. Та возмущенно вскинулась, но промолчала. Ей было хорошо известно, что историей, связанной с гибелью «Орешка», занимался, по поручению бывшего президента, молодой аспирант парламентской академии Диньков. Сегодня даже намек на это обстоятельство мог стать смертельно опасным.
— Сейчас поздно искать виноватых в этой архивной истории. На нас возложена гораздо более важная задача — защитить Землю от инопланетного захватчика. — Диньков, похоже, искренне считал, что его прошлые дела не имеют никакого отношения к сегодняшнему дню, и уж, во всяком случае, он хорошо понимал, что его сегодняшнее положение полностью защищает его от старых промахов. — Давайте покончим с этим и перейдем наконец к делу! Комитет не может уделять столько времени вашим архивным изысканиям!
— Вы забыли о втором болиде. — И снова в зале установилась заинтересованная тишина. — Его траектория заканчивается в районе пустыни Кызылкум. Там нет никаких поселений. Но анализ геофизической съемки показывает, что там нет и никаких энергетических аномалий. Если бы это была вторая спора, она бы уже дала о себе знать.
— Вот и прекрасно. Значит, она погибла во время удара о поверхность Земли. Одной проблемой меньше.
— Егоров писал в своем отчете о каком-то оружии, способном остановить космического агрессора. Что, если второй болид имеет к этому отношение?
— Ваша неуемная фантазия нашла бы себе гораздо лучшее применение в области литературы! Повторяю, Егоров был отравлен наркотиком, и его отчет…
— Оставим в покое мертвых. Давайте заниматься сегодняшними делами. Что бы там ни упало, мы обязаны исследовать этот район. А если там все же находится вторая спора? Что, если она до сих пор пребывает в анабиозном состоянии? Что, если она проснется?
— Вот вы этим и займитесь! — закончил дискуссию Диньков, именно так, как того хотел Вакенберг, изучавший, кроме чистой математики, еще и человеческую психологию.
Он правильно выбрал момент для своего сообщения. Он предположил, что именно сейчас, когда события набирают темп, Динькову понадобится повод, чтобы избавиться от его присутствия в комитете. Он предоставил ему этот повод и не ошибся.
— Передайте свое право голоса в комитете кому-нибудь из его членов и можете отправляться в свою экспедицию! Мы здесь, занимаясь скучными повседневными делами, с нетерпением будем ждать ее сенсационных результатов!
Глава 12
Близился рассвет. Ущербная третья луна уже касалась горизонта, а на востоке неторопливо разгоралась фиолетовая заря.
У Андрея были все основания гордиться ночным боем и своей выдержкой, позволившей ему успешно проделать этот тяжелейший поход через пустыню. С тех пор, как они покинули замок, Алан не остановился ни разу и не обращал на Андрея никакого внимания, словно забыл о его существовании. Юноша считал, что победитель ососа заслуживает лучшего отношения, и, обидевшись, решил первым не нарушать
