– До чего же много их развелось, таких вот сусликов! На каждом углу торчат!
И вдруг она засмеялась:
– Да не обращай ты внимания! Ну их всех! Никуда я от тебя не уйду, пусть хоть всю ночь стоит под дверью!
* * *
По-настоящему поссорились они несколько позже. В первый день приезда Наташи на станцию.
Она не успела еще разложить вещи, как в комнату постучали. На пороге стоял, конечно, Строков.
– Знакомьтесь, Павел Степанович, моя жена, – неожиданно представил ее Сергей.
Наташа закусила губу.
– Очень приятно, – закивал Строков.
– Вот, оказалось, не можем жить друг без друга, – продолжал Сергей. – Решили…
– Правильно решили, весьма правильно.
– Будем благоустраиваться и жить.
– Места всем хватит, – ответил Строков. – Вот я скоро уеду, совсем просторно станет.
– Пора вам, Павел Степанович. Из управления интересовались: в чем дело, почему не едет?
– Третий что-то молчит. Самый младший.
– Но вы же не собираетесь ехать ко всем сразу?
– К нему-то как раз и хотелось, к младшему… Я вас не стесню. Я себе чуланчик освобожу и там поживу.
Сергей нервно прошелся по комнате, потом снова вернулся к неловко застывшему у порога Строкову. Наташа почувствовала, как от мелькнувшей догадки у нее сдавило горло.
– Вы должны уехать!
– Уеду, уеду, – бубнил Строков.
– Сергей! – попыталась она вмешаться.
– Пожалуйста, это наши внутренние дела, – остановил он ее, все еще глядя на Строкова. – Вас ждут в управлении.
– Ничего. Подождут. Теперь уже недолго. – И, словно отбросив недавнюю скованность, Строков вышел, не попрощавшись.
– Ну что мне делать? Не милицию же сюда вызывать!
Вот когда он наконец обернулся и впервые увидел со лицо после этого разговора.
– Что с тобой?
– Я, кажется, поняла…
– Что поняла?
– Зачем я тебе понадобилась.
– Не говори глупостей!
Он почти кричал на нее, распаляясь все больше. Л она уже не сомневалась в своей правоте.
После ссоры, когда, разгоряченный размолвкой, он схватил куртку и ушел, хлопнув дверью, Наташа задумалась над тем, что теперь делать? Конечно, самым правильным было собрать вещи и сразу уехать, но тогда не стоило и приезжать. В конце концов, она с самого начала подозревала, что здесь что-то не так, что должна была быть какая-то очень простая причина, заставившая его позвонить и ничего общего не имеющая с тем, на что она, все же в глубине души, надеялась. Но чтобы он сразу поставил ее в такое идиотское положение, этого она не ожидала.
«Неужели ему так необходимо избавиться от этого человека, что ради этого он меня сюда вытащил? Ну, конечно, не только ради этого…» Тут же поправила она себя, вспомнив ночь в гостинице.
Наташа стала укладывать вещи, но потом захлопнула крышку и несколько минут сидела на полу, упершись локтями в холодный чемодан. Чтобы до конца понять Сергея, нужно было хоть что-нибудь узнать о его жизни на станции. Во время ссоры он ей крикнул: «Это ужасный человек, самый ужасный из всех, кого я знал!»
Наташа вышла во двор и почти сразу увидела Строкова. Он сидел посреди двора на старом колченогом стуле с большим полевым биноклем в руках.
Строков казался по-деловому сосредоточенным. Он то и дело подносил к глазам бинокль и что-то черкал в блокноте. Оттого, что его стул стоял среди обломков скал и остатков подтаявшего снега, Строков выглядел как-то несуразно. Словно рыбак, развалившийся с удочкой в кресле. Преодолев неловкость, она подошла к нему. Строков отложил бинокль, церемонно приподнялся навстречу.
– Вы, я вижу, быстро освоились с высотой. Уже прогуливаетесь?
– Мне сейчас не до прогулки! Поговорить с вами хотела.
– Буду рад. Чем могу быть полезен?
– Можно откровенно? Иначе не имеет смысла. Скажите прямо, что тут у вас происходит? Почему Сергей стал кидаться на людей? Раньше я его таким не знала.
