задолго до рассвета, ни с кем не простившись, чтобы избежать ненужных объяснений и уговоров.
Ничто уже не могло изменить мое решение, я жалел лишь о том, что не простился со своим учителем. Собственно, в этом была и доля вины самого Лаграна. За те три дня, что прошли после нашего последнего разговора, он так и не счел возможным навестить меня. Я давно вышел на самостоятельную дорогу, и с периодом ученичества, которое, в сущности, так и не началось, было теперь покончено. Я оставил Лаграну короткую записку и надеялся, что он поймет и простит меня.
Я взял с собой лишь дорожную котомку с запасом воды и сушеного мяса, из оружия выбрал самое простое — широкий короткий кинжал, достаточно прочный, чтобы в дороге его можно было использовать для хозяйственных нужд, да крохотный самострел «жало осы», стрелявший метров на двадцать небольшими отравленными стрелами.
Все мои сбережения, сделанные еще в городе, составляли сорок два кредоса, и на эти деньги я мог получить крышу над головой недели на две, когда доберусь до людей. Что я буду делать потом, когда деньги закончатся, я предпочитал не думать. Найти работу чужестранцу на Лиме было практически невозможно.
Как память о тех необычных событиях, участником которых я стал, у меня остался лишь талисман белого витязя, по-прежнему висевший на груди под рубашкой. Но я не знал даже, что он собой представляет на самом деле. Не знал, как его использовать и какое влияние он оказывает на мою судьбу.
Рассвет уже чувствовался на сером небосклоне, закрытом плотными облаками, но до восхода солнца оставалось еще часа два, когда я миновал монастырские ворота и ступил на узкую верховую тропу, ведущую вниз, в долину.
Стража у ворот поприветствовала меня и пропустила, не задав ни одного вопроса. Здесь давно привыкли к моей самостоятельности и к частым неожиданным отлучкам.
Мой путь лежал через узкую долину, в которой находилось несколько небольших деревень, и в этой своей части был относительно безопасен. Но затем мне придется преодолеть Каменный лес, отделявший старый космодром от остальных владений лорда. Собственно, благодаря этому лесу вся область, расположенная за ним, не контролировалась войсками лорда, хотя формально и принадлежала к его протекторату.
Дурная слава Каменного леса служила надежной преградой для необузданных притязаний лорда на новые владения, так что если мне удастся его преодолеть, я смогу чувствовать себя в относительной безопасности. Вот только выполнить намеченный маршрут будет нелегко. У меня не было серьезного оружия. У меня не было даже лошади. Разумеется, настоятель монастыря снабдил бы меня всем необходимым, если бы я обратился к нему с такой просьбой, но тогда мне не удалось бы избежать длительных уговоров и душеспасительных бесед с Лаграном.
Возвращаться я не собирался, не собирался и менять свое решение, какие бы опасности ни поджидали меня впереди.
Примерно через час, когда небо над головой ощутимо посветлело, а тропа стала видна метров на двадцать в обе стороны, я услышал шаги за своей спиной. Странные, однако, шаги… Звук был такой, словно кто-то равномерно опускал на камни резиновые надувные Подушки. Хлопок, едва слышный шорох и снова хлопок. Как только я остановился, чтобы хорошенько прислушаться, шаги стихли. Пошел дальше — и они зазвучали вновь.
Вскоре это непонятное преследование мне окончательно надоело.
Не снижая темпа и не изменяя ритма ходьбы, я неожиданно круто повернулся и пошел в обратном направлении.
Я правильно определил место, где это нужно было сделать. За моей спиной только что осталась скала, закрывавшая всю тропинку, и теперь я появился из-за нее совершенно неожиданно для своего преследователя.
Вам когда-нибудь встречался гиппопотам размером с теленка? Мне нет. К тому же, насколько я помнил, гиппопотамы не ходят по горам и никого не преследуют. На Земле это вполне мирные, травоядные животные, и огромные к тому же. Этот местный гиппопотам, (я решил его так называть и дальше, поскольку не знал, как называется этот зверь и что он собой представляет), увидев меня, жалобно заскулил и завилял своим кургузым задом, на котором не было ни малейших признаков хвоста. Хоть я и опешил от его вида и замер на месте, ожидая развития дальнейших событий, особой тревоги я не испытывал. Я еще не успел отойти от монастыря на большое расстояние и знал, что в его окрестностях не водятся опасные звери.
С другой стороны, на этой планете могло произойти все что угодно. Человеческие поселения занимали едва ли полпроцента ее территории, все остальное составляли дикие, неисследованные земли, и если этот гость пришел издалека, от него можно ожидать любых сюрпризов. Прошло, наверно, минут пять, а мы оба продолжали стоять на месте, не пытаясь сократить разделявшие нас несколько метров. Только сейчас я заметил, что лихорадочно сжимаю в руке свой крохотный и совершенно бесполезный арбалетик, его маленькая стрелка неспособна была даже оцарапать толстенную кожу этого зверя, мощными складками спускавшуюся до самой земли.
Если у местной фауны виляние задом означает приветствие, то мой зверь не испытывал никаких агрессивных намерений, в чем я, впрочем, был совершенно неуверен. Какого дьявола он поперся за мной? Что ему нужно?
Я никак не мог решиться на то, чтобы повернуться к нему спиной и продолжить путь. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, он мог обладать совершенно неожиданными для меня свойствами. Да и его зубы, выступавшие над отвисшей нижней губой, выглядели достаточно внушительно.
В конце концов мне надоело это неопределенное ожидание, и я начал медленно пятиться назад. Он и не думал преследовать меня, стоял все так же, виляя задом и тихо повизгивая. Его скрыла от меня скала, я сразу же повернулся и стремительно двинулся вниз. Вскоре за моей спиной раздалось знакомое шлепанье. Пришлось перейти с бега на спортивную ходьбу. Бегущий человек демонстрирует собственный страх и может привлечь внимание хищника, который вовсе не собирался на него нападать.
Рассвет тем временем полностью вступил в свои права. Солнце осветило верхушки деревьев, ночные страхи уступили место наступающему дню.
Предгорья кончились, передо мной открылась широкая долина, и уже совсем недалеко я заметил дымок, вьющийся над крышей дома ближайшего хутора. Лишь теперь я позволил себе обернуться. Он был рядом, в каких-то пятнадцати метрах позади, и не собирался от меня отставать. Десятки тропинок пересекали наш путь, но его не привлекла ни одна.
Любого дикого зверя должна была испугать близость человеческого жилья, но этого не испугала. Он последовал за мной до самого порога и остановился неподалеку, ожидая, когда мне откроют дверь. Вполне разумный поступок, если он решил, что одного меня на завтрак ему будет маловато.
Однако все, что произошло, после того как дверь открылась, повергло меня в полное недоумение.
Едва на пороге появился хозяин, как зверь бросился к нему, виляя изо всех сил своим огромным задом.
— Вильсон! Где тебя носило, проклятый гулена? Мы тебя обыскались!
Затем раздались радостные детские визги и крики, девчонка лет восьми и мальчишка лет двенадцати мгновенно оказались на спине монстра, ворота распахнулись, и эта впечатляющая кавалькада ворвалась во двор.
— Спасибо, мистер, что привели нашего роста, мы уж думали, он не вернется!
— Скорее, это он меня привел. Рост? Это ваше домашнее животное? Никогда о таких не слышал.
— Это довольно редкий вид, мы купили его на ярмарке миров маленьким щеночком, вырастили, и теперь дети в нем души не чают. В нашей местности они не встречаются. Мы вам очень благодарны. Вы, наверно, устали с дороги — проходите в дом, сейчас хозяйка соберет для вас завтрак. — Видно было, что здесь не часто бывают гости и хозяева искренне рады моему визиту
Мне нужно было узнать наиболее безопасную дорогу через Каменный лес, и поэтому я не стал отказываться, несмотря на то, что светлое время дня терять не хотелось, — путь мне предстоял не из
