Том 1. Стихотворения

Пока соблазн душой не овладел.

В глухой таверне старого квартала
Сесть на террасе и спросить вина,
Там от воды приморского канала
Совсем зеленой кажется стена.

Скорей! Одно последнее усилье!
Но вдруг слабеешь, выходя на двор, —
Готические башни, словно крылья,
Католицизм в лазури распростер.

Отъезжающему

Нет, я не в том тебе завидую
С такой мучительной обидою,
  Что уезжаешь ты и вскоре
  На Средиземном будешь море.

И Рим увидишь, и Сицилию,
Места любезные Виргилию,
  В благоухающей, лимонной
  Трущобе сложишь стих влюбленный.

Я это сам не раз испытывал,
Я солью моря грудь пропитывал,
  Над Арно, Данте чтя обычай,
  Слагал сонеты Беатриче.

Что до природы мне, до древности,
Когда я полон жгучей ревности,
  Ведь ты во всем ее убранстве
  Увидел Музу Дальних Странствий.

Ведь для тебя в руках изменницы
В хрустальном кубке нектар пенится,
  И огнедышащей беседы
  Ты знаешь молнии и бреды.

А я, как некими гигантами,
Торжественными фолиантами
  От вольной жизни заперт в нишу,
  Её не вижу и не слышу.

Снова море

Я сегодня опять услышал,
Как тяжелый якорь ползет,
И я видел, как в море вышел
Пятипалубный пароход.
Оттого-то и солнце дышит,
А земля говорит, поет.

Неужель хоть одна есть крыса
В грязной кухне, иль червь в норе,
Хоть один беззубый и лысый
И помешанный на добре,
Что не слышат песен Уллиса,
Призывающего к игре?

Ах, к игре с трезубцем Нептуна,
С косами диких нереид
В час, когда буруны, как струны,
Звонко лопаются и дрожит
Пена в них или груди юной,
Самой нежной из Афродит.

Вот и я выхожу из дома
Повстречаться с иной судьбой,
Целый мир, чужой и знакомый,
Породниться готов со мной:
Берегов изгибы, изломы,
И вода, и ветер морской.

Солнце духа, ах, беззакатно,
Не земле его побороть,