побережью Средиземного моря, на западных и северных берегах Европы, на западном побережье Африки и вплоть до Красного моря. Эти боги назывались Молох и Астарта. Молох, бог-бык, (в некоторых местах известный под именем Мелькара и Ваала) со своей гигантской чугунной статуей, полой и раскалявшейся огнем, в которую бросали человеческая жертвы; золотой телец служил ему лишь символическим изображением; он требовал от своих поклонников самых тяжких жертв, а именно первенцев. Астарта, богиня сладострастия, со своими школами священных блудниц и обязательным для всех женщин блудом в дни некоторых праздников. Как только евреи сделались господами страны, во времена судей так же, как и во времена царей, они в большинстве отдались служению Молоху и Астарте, воздвигали им жертвенники (и совершали над своими детьми обряд прохождения через огонь). Пророки не переставали громить их за эти человеческие жертвоприношения, которые еще и до сих пор не настолько исчезли у евреев, чтобы не было возможности найти некоторые их следы в ритуальных убийствах'.
(Флавиан Бренье, 'Евреи и талмуд').
Приведём дополнительные примеры из еврейских источников:
'Всё первородное мужского пола, что родится от крупного скота твоего и от мелкого скота твоего, посвящай Господу, Богу твоему: не работай на первородном воле твоём, и не стриги первородного из мелкого скота твоего ('Второзаконие, 15: 19–20).
'И сказал Господь Моисею (когда 'сыны Израилевы' перебрались из Египта в Синайскую пустыню): 'Освяти Мне каждого первенца… от человека до скота: Мои они' (Исход, 13: 2).
'Бог сказал (Аврааму): возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, — Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе' (Бытие, 22: 2).
(Не зря ведь сам Адольф Эйхман, чистокровный еврей, родившийся и выросший в Иерусалиме, стал в фашистской Германии 'завхозом газовых печей').
'И ВЗЯЛ НОЖ, ЧТОБЫ ЗАКОЛОТЬ СЫНА СВОЕГО' (Бытие, 22: 9 10).
Ни один исследователь этой проблемы, который утверждает, будто нашёл у евреев законы, запрещающие или осуждающие человеческое жертвоприношение, не может похвастаться определённостью либо высоким интеллектом. Среди них — немецкий профессор Штрак.
Вот примеры из 'еврейской Библии' (из Танаха), которые он приводит:
1) 'Из детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего. Я Господь' (Левит, 18: 21).
2) 'Скажи сие сынам Израилевым: кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между израильтянами, даст детей своих Молоху, тот да будет предан смерти: народ земли да побьёт его камнями' (Левит, 20: 2).
3) 'Не делай так Господу, Богу твоему: ибо всё, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим: они и сыновей, и дочерей своих сжигают на огне богам своим' (Второзаконие, 12: 31).
Мы, однако, не усмотрели в этих примерах ЯВНОГО запрета на человеческие жертвоприношения еврейскому богу, Иегове; дело касается только 'соперничающего' бога, Молоха (евреи говорили: Молех).
Имеются предположения, что сам Моисей сформулировал такой закон, где с полной ясностью налагался запрет на ВСЕ человеческие жертвоприношения, даже если они приносились ЕВРЕЙСКОМУ богу, однако, еврейские жрецы выбросили этот закон из всех книг.
Поэтому свидетельство о сожжении евреями своих детей на жертвеннике Молоха — это одновременное свидетельство и того, что подобные человеческие жертвы приносились и еврейскому богу, Иегове.
Более того, за библейским Молохом скрывается племенной и ещё более древний бог Иегова.
Иудейский царь Ахаз, сын царя Давида (4-я 'Книга Царств'), 'даже сына своего провёл через огонь' (сжёг живьём на жертвеннике Молоха (Книга Царств, 4, 16: 3). Сжигали своих детей визири и подданные этого царя: всего 16 лет, до самой смерти Ахаза.
Царь иудеев Манассия поклонялся всему пантеону богов, и заставлял то же самое делать весь народ. По обеим сторонам Иерусалимского (Соломонова) Храма он поставил жертвенники разным божествам, а в самом Храме — 'истукана Астарты', и совершал жертвоприношения этой богине.
В числе других жертвенников он поставил жертвенник и Молоху, и 'провёл сына через огонь' (сжёг живьём в жертву Молоху). (Книга Царств, 4, 21: 2–7).
Как же могли его вельможи и прочие подданные не следовать его царскому примеру? Всё это продолжалось 50 лет, до самой смерти Манассии.
Сын Манассии — Амон — правил в Иудее 20 лет: 'И делал он неугодное в очах Господних так, как делал отец его' (Книга Царств, 4, 21: 20).
Таким образом, на протяжении 86 лет евреи сжигали своих детей не только для Иеговы, но и для Молоха (который, впрочем, просто ещё одна ипостась Иеговы).
При этом, как правило, в жертву богу приносили не всех детей, а именно первенцев. Сошлёмся на пророка Иезекииля: 'Они стали проводить через огонь всякий первый плод утробы…' (Иез., 20: 26).
В деле жертвоприношения соперничали между собой в Палестине 2 центра: всем известный сегодня Иерусалимский Храм (Храм Соломона) — и Долина Гинном. Если бы в Иерусалимском Храме не производились время от времени человеческие жертвоприношения, указывают знатоки, этот 'ни с чем не сравнимый варварский спектакль', никаких шансов выдержать это соперничество у Храма Соломона бы не осталось.
О жертвоприношениях в Долине Гинном, где чаще всего резали или сжигали детей, говорит Танах — Ветхий Завет (Иер., 32: 35).
Долина эта находится недалеко от Иерусалима, столицы тогдашней Иудеи, к югу от Солнечных ворот Иерусалима. На арамейском (т. е. финикийском, или карфагенском) языке, так же, как и на 'иврите', эта долина называется 'хе-гинном', а по-гречески и по-русски — 'геенна'. Это зловещее, жуткое место не только для неевреев, но даже для сторонников более гуманистического и последовательного Моисеева Закона. Один из них, царь Иудеи Иосия, в 622 году до н. э. нагрянул сюда с военной силой, выкорчевал и уничтожил в Долине Гинном все жертвенники.
Было прочитано проклятие этому месту, а для пущей уверенности его превратили в общегородскую мусорную свалку нечистот и непогребённых трупов.
Свалка эта всегда тлела и дымилась, испуская невыносимую, жуткую вонь. Её 'вечный огонь', неугасимый, как недра вулканов, гниение, тошнотворный смрад, полчища змей, червей и крыс, летающих тараканов и шакалов — постепенно связались в сознании и евреев, и христиан в образ ада — 'геенны огненной'.
Что бы ни твердили евреи о своей набившей оскомину 'ритуальной чистоте', они в любом месте, где только ни появляются, оставляют после себя такую вот 'геенну огненную': грязь, смрад, жуть, кровь и вонь разложения.
Устами пророка Михея Иегова заявляет еврейскому народу: 'Слушайте, что говорит Господь'. 'С чем предстать мне ('жидовину') перед Господом, преклониться перед Богом небесным? Предстать ли пред Ним со всесожжением и тельцами однолетними? Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или несчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление моё и плод чрева моего — за грех души моей' (Михей, 6: 6–7).
Очевидно, что еврейский бог высказывает обиду на то, что еврейских детей-первенцев не сжигают и не закалывают для него больше на жертвеннике. Потоки елея, бараны да козлы Иегову совсем не вдохновляют. Ему подавай человечинки.
Так, где в книге 'Числа' рассказывается о набежавших к реке Иордан и расположившихся шатрами 'крысах и шакалах' (как сказано в некоторых комментариях) — евреях, — которые 'сели' напротив Иерихона, в тогдашнем Моавитском царстве, там говорится о евреях устами моавитян: 'Этот народ поедает теперь всё вокруг нас, как вол поедает траву полевую' (Числа, 22: 1–5).
