опять подняла уголки его рта.
Попытка шутить в два часа ночи не очень впечатлила Мару.
– Теперь и я не могу уснуть. Между прочим, благодаря вам.
– Мара, музыка – это одно из старых и проверенных успокоительных средств. Особенно успокаивает колыбельная Брамса. Если бы вы просто лежали и слушали музыку, то расслабились бы и уснули за несколько минут.
– Сомневаюсь в этом.
В ответ Натаниэль лишь улыбнулся. Вздохнув, Мара повернулась и пошла вниз. Тратить время на споры она не хотела. Когда она вернулась в комнату, то снова услышала сверху звуки музыки.
Нахмурившись, Мара посмотрела вверх. Чейз действительно был невозможным человеком, самым невозможным. Откинув одеяло, она легла в кровать, зная, что все бесполезно. Он, видимо, собрался играть всю ночь, и причины этому, наверное, были весомыми. Музыка сделала свое дело, и Мара, уже чувствуя, как на нее нисходит расслабление, сказала себе, что более чудаковатого человека она не встречала.
Наконец Мара закрыла глаза и заснула под трогательные звуки колыбельной Брамса.
Глава 10
Когда на следующее утро, выйдя из комнаты, Мара столкнулась с Натаниэлем, спускающимся вниз по лестнице, ею овладело непреодолимое желание спрятаться в своей комнате и дождаться, пока он пройдет.
– Доброе утро, – сказал Чейз, останавливаясь на ее лестничной площадке. – Как спалось?
Мара нахмурилась:
– Вы считаете это забавным?
На ее вопрос ответил взгляд небесно-синих глаз Натаниэля.
– «Музыка обладает обаянием, способным успокоить дикое животное, расплавить камни и согнуть могучий дуб». Уильям Конгрейв, – немного торжественно произнес он. – Неужели вам не помогла заснуть музыка Брамса?
Даже под страхом смерти Мара не призналась бы ему, что она заснула под звуки мелодии, доносившейся сверху.
– Только не в два часа ночи, – ответила она, закрывая свою дверь.
Чейз рассмеялся, словно ее неодобрение его никак не касалось.
– Не желаете прогуляться?
Конечно, Мара возражала. Но она не смогла придумать, как вежливо отказать ему. Этот человек был просто вездесущ. Ни днем, ни ночью от него не удавалось избавиться. Она кивнула и, положив ключ в карман, пошла вниз по лестнице. Чейз, не отставая от нее, шел следом. Они вышли из гостиницы.
– Я думаю… – начал Натаниэль.
Мара остановилась на крыльце. Обернувшись, она подняла руку.
– Пожалуйста, не надо, не думайте. Когда вы начинаете думать, в моей жизни начинаются проблемы.
– Я думаю, сегодня будет дождь, – произнес Чейз, невинно глядя на нее с крыльца сверху вниз.
Маре показалось, что в уголках его рта спряталась улыбка. Мысленно попросив у Бога терпения, она двинулась вперед, но путь ей преградил котенок.
– Опять? – непонятно кого спросила она и попыталась отодвинуть его носком ботинка. На сей раз котенок не шипел, только мяукал, но отходить отказывался. Мара переступила через него.
– Вы действительно думаете, что будет дождь? – беспокойно глядя на небо, спросила она.
Вопрос остался без ответа, и Мара обернулась. Присев на корточки, Натаниэль разговаривал с котенком.
– Осторожно, – предостерегла его Мара. – Может оцарапать.
– Может, – признал Натаниэль, однако поднес руку еще ближе. – Привет, малыш.
– Смотрите, боится!
Котенок сделал шаг назад, выгнул спину и зашипел снова. Натаниэль встал и подошел к Маре.
– Бедняжка. Смотрите, расцарапано ухо. Наверное, дрался.
– Он живет на аллее за фабрикой. Я вижу его почти каждый день.
Когда они сделали несколько шагов, Натаниэль обернулся.
– Он идет за нами.
– Что? – Мара обернулась и увидела, что котенок действительно следует за ними, хотя и на расстоянии. Увидев обращенный к нему взгляд, он мяукнул и подошел.
Натаниэль присел.
– Мара, вы ему понравились.
– Не будьте смешным. Это просто бездомный котенок, дикий, – отмахнулась она и добавила: – Прогоните его.
