Генри указал на гряду зеленых холмов, возвышавшихся невдалеке:
– Там мы обнаружили интересные руины. Не хотите ли взглянуть?
Они скакали несколько миль и, оказавшись на вершине холма, остановились.
– Весьма впечатляющие руины, – заметил Тревор. – Памятник прекрасно сохранился.
– Да, неплохо. Хотя здание немного пострадало от землетрясения. Все ценные предметы давным-давно исчезли, но некоторые мозаики остались в первозданном виде. – Ван Альден прочел небольшую лекцию о римской археологии и рассказал о собственных интересных находках, например, о таком чуде техники, как древний водопровод, обнаруженный в этом здании. – Но я полагаю, вам не очень интересны римские руины. Ведь ваша специализация – Египет, не так ли?
– Да. Я жил там последние десять лет.
– Но сейчас, насколько я понимаю, вы унаследовали титул графа?
– Совершенно верно.
Генри окинул его оценивающим взглядом:
– А вместе с титулом вы получили в наследство и денежные проблемы, не так ли?
– Эдвард слишком много болтает. По-моему, вас это совершенно не касается, мистер Ван Альден.
– Разумеется. Кстати, Эдвард не говорил мне ничего такого, о чем бы не судачили в Лондоне последние несколько недель. Покойный лорд Эштон обанкротился, вы остались без средств к существованию, и негде взять кредит.
Тревор с трудом сдержался, чтобы не чертыхнуться. Боже правый, неужели в Лондоне все знают о его финансовых проблемах и каждый считает своим долгом напоминать ему о них?
Словно прочитав его мысли, Генри произнес:
– Я не хотел вас оскорбить, но, как бизнесмену, мне любопытно было бы узнать одну вещь. Появись у вас деньги, что бы вы с ними сделали? Купили бы еще земли?
– Раньше вложение денег в землю имело смысл, потому что в любом случае приносило прибыль. Но сейчас времена изменились. Цены на зерно падают, а рента за землю остается прежней. Поэтому сельское хозяйство в том виде, в каком оно сейчас существует, уже не приносит прибыли. Вряд ли ситуация в скором времени изменится.
– Так что бы вы сделали?
– Развивал бы индустрию, – ответил он. – Фабрики и заводы – вот что принесет деньги.
Генри посмотрел на него с изумлением:
– Это необычное заявление для человека с вашим положением. Большинство английских аристократов свято верят в то, что они должны и дальше жить исключительно на те средства, которые им приносит аренда земли. Даже если сейчас это стало неприбыльно.
– Похоже, большинству английских аристократов не хватает здравого смысла, – сухо ответил Тревор. – Моему брату его точно не хватало.
Генри рассмеялся и сказал:
– Что ж, никогда не думал, что встречусь с аристократом, который не считает ниже своего достоинства заниматься производством.
Тревор развернул лошадь, намереваясь ехать обратно к дому.
– Я практичный человек, мистер Ван Альден, – сказал он.
– В этом нет никакого сомнения, – ответил Генри с задумчивым видом.
Глава 3
Когда позже этим же утром Маргарет вошла в столовую, намереваясь позавтракать, от запаха бекона и жареных почек ее затошнило.
Корнелия сидела за столом рядом со своим мужем, лордом Кеттерингом. На другом конце стола восседала герцогиня Арбэтнот. Она оглядела Маргарет и нахмурилась.
– Дорогая, ты плохо выглядишь сегодня, – сказала герцогиня.
– Со мной все в порядке, леди Арбэтнот. – Маргарет налила себе кофе и села. – А где папа? – спросила она.
В этот момент скрипнула дверь. Маргарет подняла голову. В столовую вошел отец, ведя под руку леди Агнес, за ними следовала леди Салли. Она не сводила восторженного взгляда с высокого мужчины, который вел ее под руку к столу. Он показался Маргарет ужасно знакомым.
Да, это он, ее незнакомец!
До чего же он красив.
Их взгляды встретились. Маргарет почувствовала, что краснеет. Отец начал представлять ему гостей:
– Вы, конечно, знаете лорда Кеттеринга и герцогиню Арбэтнот. А это моя дочь, Маргарет Ван Альден. Дамы и господа, позвольте вам представить Тревора Сент-Джеймса, графа Эштона. Он прибыл к нам вчера вечером из Египта, чтобы встретиться по делам с нашим Эдвардом. А потом собирается ехать домой, в свое поместье в Кенте.
Граф Эштон не сводил с Маргарет глаз. Всего лишь минуту назад он точно так же смотрел на леди Салли.
