Тревор смерил его пронзительным взглядом:
– Похоже, мистер Ван Альден, что вы не упустили ни одного важного пункта.
– Я говорил вам, что в курсе вашего финансового положения. Ни для кого не секрет, что ваш брат обожал купаться в роскоши и ничего не смыслил в делах поместья.
– Не нужно рассказывать мне о недостатках моего брата. Я и без вас их знаю.
– Итак, вы будете в этом участвовать?
Тревор не ответил. Он глотнул бренди и задал еще один вопрос:
– Какое приданое вы собираетесь дать за Маргарет?
Ван Альден с улыбкой заметил:
– Я не сомневался, что денежная сторона дела будет играть для вас важную роль.
– Вы сами подняли эту тему.
– Что же, назовите вашу сумму.
Тревор задумался. В такого рода переговорах лучше запросить побольше.
– Пятьсот тысяч фунтов.
Генри глазом не моргнул, поджал губы и приготовился торговаться:
– Я дам вам единовременно двести тысяч фунтов, ведь именно столько задолжал ваш брат? Кроме того, запишу три тысячи фунтов на содержание поместья и пятьсот – на содержание Маргарет. Остальную часть ее наследства запишу на ваших будущих детей, а пока поместьем будет управлять доверенное лицо. – Он посмотрел Тревору в глаза: – Ну как, согласны?
Тревор задумался. Молчание длилось долго. Он думал о наивном желании Маргарет узнать, что такое настоящий поцелуй, и чем это для нее обернулось. Вспоминал ее лицо. Маргарет могла пробудить в нем желание. Он не сомневался в том, что ему удастся покорить ее. Но стоило Тревору вспомнить ее лицо и невинный взгляд, как что-то заставляло его повременить с ответом.
В то же время женитьба на этой девушке была идеальным решением всех его проблем.
– Согласен, – наконец ответил Тревор. – Но на двух условиях.
Ван Альден нахмурился:
– В вашем положении неразумно навязывать условия.
– Не забывайте, что ваши шансы найти для Маргарет подходящего мужа уменьшаются с каждым днем. Во-первых, я не согласен, чтобы мне выдавали месячное содержание, словно какому-то школьнику. Если я женюсь на вашей дочери, то буду ее обеспечивать. Для этого мне нужен капитал.
– Я дам вам триста тысяч фунтов.
– Четыреста, – твердо заявил он. – Или ищите кого-нибудь другого.
Ван Альден обдумал его слова и нехотя проговорил:
– Ладно. Но я все равно настаиваю на том, чтобы назначить дочери личное содержание. И чтобы любые серьезные инвестиции проходили только с моего согласия.
С его стороны это была большая уступка, а Тревор подозревал, что Ван Альден крайне редко идет на уступки.
– Согласен, – ответил Тревор.
– Это – первое условие. А второе?
– Вы должны дать мне абсолютную свободу в действиях. Вы не станете подвергать сомнению средства, с помощью которых я получу согласие вашей дочери на брак.
– Не думайте, что я не слышал о вашей репутации, Эштон. Эдвард рассказал мне о вашей связи с женой брата. Он уверяет меня, что это все неправда, хотя и признает, что были и другие похожие случаи. Мне нужен мужчина, который умеет обращаться с женщинами, но если вы собираетесь намеренно скомпрометировать ее, я не стану…
– Ничего подобного я делать не собираюсь. Ее репутация не пострадает. Я не намерен лишить ее невинности, если вы этого опасаетесь. Даю вам слово чести. Вы согласны?
– Да, согласен. – И с угрозой в голосе добавил: – Если вы нарушите обещание, Эштон, если обесчестите мою дочь, я убью вас собственными руками.
– В этом я не сомневаюсь. Но я не нарушаю данного слова. И не бесчещу невинных девушек.
Этот ответ удовлетворил Ван Альдена.
– Я верю вам, – сказал он. – По возвращении в Лондон я подготовлю условия брачного контракта. Мы подпишем его, когда вы добьетесь согласия Маргарет. У вас не так много времени. До Пасхи осталось всего семь недель. После нее Маргарет отправится в Лондон, к началу светского сезона. Если вы не добьетесь ее руки здесь, в Италии, то в столице у вас наверняка появятся соперники, и я не стану препятствовать им.
Тревора это нисколько не испугало. Семь недель – более чем достаточный срок, поэтому насчет других претендентов на руку Маргарет можно не волноваться.
– Что она будет делать до этого времени?
– Пока Маргарет останется в Риме, чтобы посмотреть иа карнавал. В первую неделю поста поедет во Флоренцию вместе с лордом и леди Кеттеринг, а незадолго до Пасхи вернется в Лондон.
