Обман и обольщение

– Итак, – произнес Тревор, распрямившись, – ты все еще намерена развестись со мной.

– А ты думал, что пикник изменит мои планы?

Тревор улыбнулся. Похоже, его нисколько не расстроило занятие жены.

– Нет, – ответил он. – Я говорил, что ты можешь сколько угодно писать адвокатам письма насчет нашего развода.

Маргарет разозлилась, положила ручку и повернулась к нему.

– Ты уверен, что все мои попытки ни к чему не приведут? – заявила она.

– Да. Однако в нашем мире все возможно. В любом случае я никак не могу заставить тебя не делать этого. – Он покачал головой. – Но я зашел к тебе не для того, чтобы поговорить о разводе.

– А для чего?

– Пойдем со мной. – Тревор направился к двери, показав ей жестом следовать за ним.

– Зачем? – Маргарет даже не шелохнулась.

– Я хочу услышать твое мнение кое о чем. Это важно.

Она спустилась вслед за ним с лестницы, а потом прошла запутанными коридорами и оказалась в комнате, которую никогда не видела раньше. С первого взгляда ей стало ясно, что это была комната для музицирования. Там стояли рояль и арфа, различные диваны, кресла и стулья. Комната была декорирована в желтой, коричневой и белой гамме. Толстый слой пыли говорил о том, что ею очень редко пользуются.

– Какая отвратительная комната! – воскликнула Маргарет.

– Правда? – невинным тоном спросил Тревор. – А почему?

Он смотрел на нее со знакомым невинным выражением лица, и Маргарет тут же насторожилась.

– Потому что это так и есть, – осторожно ответила она.

– А что можно сделать, чтобы она не выглядела так плохо?

Маргарет бегло огляделась вокруг:

– Это бессмысленный вопрос. Я же сказала тебе, что не останусь тут жить.

– Я понимаю. Но если бы осталась, то что бы ты сделала?

Маргарет посмотрела вокруг себя более внимательно и ответила:

– Ну, наверное, сначала я бы убрала с окна эти тяжелые шторы. – Она указала на портьеры из коричневато-желтого бархата.

– Почему?

– Потому что им наверняка уже сотня лет. Они пыльные, изношенные, да еще и ужасного цвета. И висят так, что закрывают половину окна. – Маргарет пересекла комнату и отдернула одну портьеру. – Смотри, какой отсюда открывается красивый вид на озеро и лес. Почему его нужно скрывать?

– Может быть, вообще не вешать занавеси?

– Нет. – Маргарет отошла на несколько шагов назад и внимательно посмотрела на окно. – Я бы повесила с каждой стороны по портьере, но так, чтобы они не загораживали окно. Я выбрала бы какой- нибудь нейтральный цвет, например светло-бежевый, а сверху сделала бы простой ламбрекен. Тогда занавеси обрамляли бы окно, как картину, и подчеркивали бы вид, а не скрывали его.

– А что еще ты изменила бы? – спросил Тревор, прислоняясь плечом к косяку двери.

Маргарет указала на барочный стол, стоявший рядом с софой, и решительно заявила:

– Я выкинула бы эту вещь. Ненавижу позолоту на мебели. И заново оштукатурила бы потолок, – добавила она, поднимая голову вверх: – Похоже, тут текла вода.

Она медленно пошла по комнате.

– Каминный экран времен королевы Анны очень милый. Я бы его оставила. А вот китайскую вазу эпохи Мин передвинула бы. С одной стороны у нее трещина, поэтому я поставила бы ее в угол, чтобы скрыть трещину. – Маргарет увидела тяжелые бронзовые фигурки, стоявшие на камине, и охнула: – Что это?

– Статуэтки богини Кали.[15] Мой двоюродный прадедушка Монти привез их из Индии в 1848 году.

– Я, конечно, не хочу обидеть дядюшку Монти, но они ужасны. Лучше всего их выбросить.

– Значит, с бронзовыми статуэтками старика Монти покончено. Еще что-то?

– Да, – кивнула Маргарет. – Я бы поменяла цветовую гамму. Музыкальная комната – место отдыха, поэтому все в ней должно настраивать на спокойствие, безмятежность. Желтый цвет слишком кричащий. Я бы отделала комнату в светло-бежевой и зеленой гамме. И тогда после долгого трудного дня эта комната служила бы мне тихой гаванью, местом, где я чувствовала бы себя как дома…

Маргарет оборвала себя на полуслове. Она поняла, что замыслил Тревор. Он пытался вовлечь ее в обустройство Эштон-Парка, чтобы привязать ее к этому дому. Он хотел втянуть ее в ремонт, чтобы она начала относиться к поместью как к родному дому. Умная, дьявольски умная тактика.

Да он и сам дьявол.

– Вот что я бы сделала, – завершила Маргарет, глядя ему в глаза, – если бы это был мой дом. Но он – не мой. Я собираюсь подать на развод.

– Развод – дело долгое, – заметил Тревор. – Не будешь же ты все это время сидеть, сложа руки. Почему