В десять минут четвертого Лешка не выдержал — и побежал в Озерки.
Еще издали запахло дымом. Лешка торопливо поднимался вверх по горе, которая, казалось, вся насквозь провоняла гарью. Вскоре появились зримые следы вчерашнего пожара — обгорелые кусты, почерневшие ветви сосен. Словно кто-то развел большой костер, а потушить его забыл, и лламя перекинулось на деревья. И вот среди кустов выступило что-то черное, уродливое, похожее на гнилой зуб… Лешка пробрался через кусты на поляну и остановился. Дома больше не было — он сгорел дотла. Укрывавший поляну снег стал черным от пепла. На месте дома осталась куча обугленных балок, в центре которой высилась печная труба. Над пожарищем курились струйки дыма.
Лешка медленно обошел сгоревший дом, разглядывая его со всех сторон. Возвращался ли сюда сянь? Трудно сказать. На поляне было так натоптано, что такой неопытный следопыт, как Лешка, выделить его следы не сумел бы. Ясно одно — народу тут побывало много.
«Слуги Эрлина, — подумал Лешка. — Они ждали тут сяня. Устроили на него засаду. Черт, что они с ним сделали? И где он теперь?»
Внезапно Лешка с ужасом осознал, что остался один. Больше никто не будет вытаскивать его с того света, защищать от нечисти и давать полезные советы. Отныне придется рассчитывать только на себя.
«Может, теперь, когда Виктор в их руках, эти типы от меня отстанут, и все закончится? — промелькнула эгоистичная мысль. Лешка с негодованием ее прогнал. — Сянь наверняка жив, — подумал он. — Он сам говорил, что его убить практически невозможно. Значит, надо его выручать. Но как? И главное — где он? »
Лешка сел на подвернувшуюся колоду для рубки дров и стал в подробностях вспоминать вчерашний разговор с сянем. Пожарище приятно дышало теплом. Лешка механически протянул к руинам дома руки, словно к костру.
Зачем сянь хотел сюда вернуться?
Ему надо было забрать отсюда оружие. Что-то важное и ценное. Лешка вспомнил, как быстро сянь свинтил, грохнув чертика из компьютера. Он спешил, чтобы слуги Эрлина не успели до этого «чего-то» добраться. Вопрос: успел ли сянь на этот раз? Или его опередили? «Второе вероятнее, — с сожалением подумал Лешка. — Если бы сянь успел, фиг бы я сейчас сидел на этой обгорелой колоде посреди пожарища один-одинешенек…»
Внезапно Лешке пришло на ум, что демоны никак не могли похитить это загадочное «что-то» по одной простой причине — дом сгорел раньше, чем они сюда явились.
«Последними в доме побывали мы с сянем, — размышлял Лешка. — Но у сяня этой штуки нет, иначе он бы не проиграл битву. Нет ее и у демонов. Значит, она осталась в доме. И, разумеется, сгорела. Тогда зачем возвращался сянь? „Он ее спрятал, — предположил Лешка. — Или эта штука, например, волшебная и не горит…“
Лешка поднялся с колоды и снова принялся бродить вокруг развалин, как кот вокруг сметаны. Допустим, эта штука осталась в доме. И она цела. Где она может быть?
Лешка взобрался на кучу обгорелого строительного мусора. Всё превратилось в угли и пепел, таким свирепым было пламя пожара. Не прогорели только самые крупные балки. Лешка копнул пепел носком ботинка. Под ногой что-то звякнуло. Лешка наклонился и выудил из грязи оплавленную столовую ложку из нержавейки.
«Только один вариант, — подумал он. — Подпол. Если он тут был. Но даже если бы в подполе было что-то спрятано, нужен экскаватор, чтобы дотуда дорыться».
Лешка, конечно, не забыл о подземном убежище. Но там этой штуки не было. Если бы она там была, сянь забрал бы ее с собой, когда они уходили от водяного.
«Если бы я хоть знал, что ищу!» — уныло подумал Лешка.
И почему сянь всегда был таким скрытным? Боялся, что Лешка проболтается, что ли? Теперь он сам себя наказал.
Лешка добрался до самого центра пожарища и остановился у печной трубы, осматривая руины.
«Бесполезно, — подумал он. — Все сгорело».
Кроме печки.
«А что, это мысль!»
Лешка потрогал почерневшие кирпичи дымохода. Труба за ночь почти остыла. Обойдя трубу кругом, Лешка обнаружил внизу железную заслонку очага. Под ней виднелась еще одна заслонка, поменьше, и несколько вьюшек сверху. Лешка опустился на корточки и, стараясь не вымазаться в саже, потянул на себя самую большую заслонку.
Если сянь и спрятал что-то в печке — это была не самая удачная мысль. Лешка долго шарил во внутренностях печки, перепачкался, как трубочист, но не нашел ничего, кроме углей. Под углями он нащупал решетку. «Это еще зачем?» — удивился было он, но вспомнил о нижней заслонке. Открыв ее, Лешка обнаружил поддон, до краев полный еще теплого пепла. Приложив немалые усилия, он вытащил поддон из-под печи и вытряхнул его содержимое на снег. Но и там ничего интересного не нашлось.
Огорченный безуспешными поисками, Лешка тем не менее не собирался сдаваться. Он лег на живот и по плечо засунул руку в печку. «Может, под поддоном?» — предположил он. Но там не нащупывалось ничего, даже дна. Пальцы хватали пустоту.
«Труба сообщается с подземным убежищем, — вспомнил Лешка. — Может, все-таки там?»
Нет, сянь держал оружие в доме, под рукой, чтобы успеть им воспользоваться, если совсем припрет…
Неожиданно кончики пальцев коснулись чего-то острого, шершавого. Лешка прижался к печке, уже не беспокоясь о саже, и потянулся рукой вниз.
«Непрогоревшее полено? — гадал он, пытаясь достать невидимый предмет. — Обрывок кабеля? Веревка?»
То, что ему удалось схватить, на ощупь напоминало сухой стебель. Лешка потянул добычу к себе. В трубе что-то зашуршало, хрустнуло. «Не сломать бы», — испугался Лешка, потащив аккуратнее. Предмет был легким, но крупным и цеплялся за стенки дымохода. Наконец Лешка выволок добычу на свет, рассмотрел ее и засмеялся, страшно довольный своей догадливостью. Он оказался прав — в печке был тайник. А лежала там «сушеная груша», она же загадочная тыква-горлянка. Треснувшая, местами обуглившаяся, она пережила пожар и осталась цела.
Лешка стряхнул с себя сажу, отнес горлянку к ближайшей сосне, оттер снегом от копоти и принялся вертеть в руках, изучая. В горлянке что-то лежало, это определенно, но Лешка сразу туда не полез. Он не забыл слова сяня о «страшной дряни, один взгляд на которую способен испортить карму». Внутри тыквы что-то тихо шуршало. Узкое горлышко заканчивалось завинчивающейся крышкой, увенчанной сухим хвостиком, — остатком стебля. Лешка вздохнул, направил горлышко от себя и открутил крышку, ожидая появления чего угодно — вплоть до заточенного в горлянке джина. Но из горлышка никто не вылетел. Только показался край свернутого в тугую спираль шелкового свитка. Лешка вытащил свиток, развернул его и удивленно хмыкнул.
— Это что, и есть «ужасная дрянь»? — пробормотал он.
В тыкве был спрятан тот самый пейзаж «Поздняя весна в горах», который висел в спальне у сяня. Лешка испытал и разочарование, и облегчение. Он ожидал чего-то совсем другого. Если не меч-кладенец, то хотя бы аналог зеркального веера. В общем, антидемоническое оружие, которое сразу превратит его в непобедимого и всемогущего Воина Света. А что толку в китайском пейзаже? Понятно, что этот свиток был сяню особенно дорог, и именно его он в первую очередь постарался уберечь от пожара, но… «Может, это не та вещь? — предположил Лешка. — И надо искать дальше? »
Рассеянно глядя на пейзаж, Лешка вдруг заметил кое-что новое. На картине появилась деталь, которой прежде не было. «Не может быть, — подумал Лешка. — Я, наверно, прежде не замечал. Или это другой свиток? »
Все было такое же: туманное ущелье, река, маленький храм. Но на пороге храма возникла человеческая фигура — длиннобородый старец в старинном халате. Приглядевшись — фигурка была довольно маленькой, — Лешка увидел, что старец не просто стоит, а играет на флейте.
Еще долго Лешка рассматривал свиток и размышлял над его значением. А в это время кто-то, сидя
