человеческих сообществ.
Археологи открыли на Севере за последние годы много стоянок, из чего следует, что в областях Заполярья последовательно развивались локальные культуры и по мере развития хозяйства люди постепенно перекочевывали к югу, движимые поисками новых земель для своих разрастающихся коллективов, да и наступившим похолоданием.
Из сводки данных, приведенных в книге Е. П. Борисенкова и В. М. Пясецкого «Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы» (М., 1988) следует, что «…быстрое глобальное потепление климата началось примерно за 13 тысяч лет до н. э., «субарктические леса» сместились примерно на 300 км севернее их нынешней полярной границы», а в VII–V тысячелетиях до н. э. среднегодовая температура на севере не опускалась ниже нуля градусов по Цельсию. В работах наших палеоклиматологов содержатся и другие интересные свидетельства, касающиеся состояния северной природы в X–VII тысячелетиях до н. э., подтверждающие факт отступления отсюда ледника задолго до этого времени. Так, мы можем узнать, что на указанный период приходится на крайнем севере «абсолютный максимум» березы, что были сосновые и еловые леса, а также росли в изобилии деревья широколистных пород в сочетании со злаково- разнотравным покровом почвы. Эти сведения содержатся в сборнике «Новые данные по геохронологии четвертичного периода» (М., 1987). Все эти открытия позволяют относиться к мыслям Тилака со все нарастающим доверием и интересом.
Ведь в условиях мягкого климата арктических районов в древности, где тундра начала сменять леса лишь к III тысячелетию до н. э., то есть после окончания длительного теплового периода (так называемого климатического оптимума голоцена), существовали все условия для развития хозяйства и культуры живших там людей, формирующихся этносов индоевропейцев, включая прапрапредков арьев и славян. И эту культуру уносили с собой переселяющиеся с севера племена, храня ее в своей коллективной памяти, воплощая в гимны, мифы и предания и сообщая тем народам, с которыми они встречались, соседствовали и роднились на своем долгом пути.
Особое недоумение ученых вызвало, например, то, что в ведической литературе говорится о неподвижном стоянии Полярной звезды над головой и о том, что вокруг нее описывают круги все небесные светила. Все сходились во мнении, что это выдумка Тилака. Но Е. Елачич — надо сказать, что он оказался единственным русским ученым, который откликнулся на труд Тилака, — в своей книге «Крайний север как родина человечества»[3] пишет, что над полюсом еще в III–II тысячелетиях до н. э. стояла другая звезда — альфа созвездия Дракона, а известная нам Полярная звезда из созвездия Малой Медведицы появилась позднее как «точка упора» в космосе земной оси при новом ее склонении. Следует отметить, что культ «полярной» звезды мог сформироваться еще в более древний период (около 10 тысяч лет назад), когда земная ось указывала на альфу созвездия Лиры — Вегу, одну из наиболее ярких звезд северного полушария.
Ведическое название Дхрува, переводимое как «Полярная звезда», видимо, и относилось не к Полярной (альфа М. Медведицы), а к альфе Дракона или даже к альфе Лиры — Веге. Но важно то, что в такой глубокой древности люди уже сознательно наблюдали небо, умея фиксировать свои наблюдения и выводы в памяти поколений и связывать все это со своей практической земной жизнью и с прокладыванием своих путей по лицу земли (как это делают и сейчас моряки или летчики).
Интересно здесь привести некоторые примеры наблюдений далеких предков арьев за природными явлениями Приполярья. Мы можем их узнать только из таких памятников, как древнеиндийская литература, или Авеста. Так, в индийском религиозно-правовом трактате «Законы Ману» (перевод впервые издан у нас в 1960 году) мы находим такие слова: «Солнце отделяет день и ночь — человеческие и божественные… У богов день и ночь — (человеческий) год, опять разделенный надвое: день — период движения солнца к северу, ночь — период движения к югу» (гл. I). Солнце, уходящее к югу на полгода, могло означать только полярную ночь, равно как и уходящее к северу — незакатный полярный день. В одной из частей Авесты, в Вендидаде, тоже говорится, что для богов один день и одна ночь — это то, что есть год. Арктическим явлениям соответствуют и описываемые в древней литературе красочные картины неба, поясняемые как видимая людям борьба богов света с демонами мрака, когда всюду с неба льются потоки крови, падают золотые сетки украшений, огненно сверкает разнообразное оружие, а небо покрывают громадные стрелы с остриями из золота. По окончании очередной битвы все это великолепие скрывается в океане. Это ясно соответствует северным сияниям.
В гимнах Ригведы воспевается и бог года, имеющий голову, одна сторона которой образована днями света, а другая — днями мрака. Равным образом в «Махабхарате» говорится, что три сотни и шестьдесят коров рождают одного теленка, то есть 360 дней составляют год.
Но допускают его сосать дважды — это тоже указывает на две половины года.
Тилак обращает внимание еще и на другой интересный феномен — на наличие в древних частях Вед лишь шести божеств солнца, то есть шести месяцев в году, в мифах же более южного происхождения говорится о десяти, а затем и о двенадцати солнцах-месяцах года: этим прослеживается движение людей к югу. Первое указание совпадает с описанием шестимесячной световой (и полусветлой) половины года, а второе — с гораздо более поздним солнечным календарем, известным, наряду с лунным, всем индоевропейским народам, включая арьев и славян.
Тилак уделяет внимание и тому, что в ряде ведических гимнов воспевается период зари, которая бывает дважды в году и длится дольше 30 дней, включая и появление краешка солнца над горизонтом (такие периоды зари именуются «рассветом и закатом» дня богов). Утром заре предшествуют, а вечером следуют за ней многодневные сумерки. Все это уже уменьшает длительность упоминаемой «полугодовой ночи» на 2–3 месяца, и таким образом на это время повышается срок освещенности местности, пусть даже и отраженным светом (вероятно, и отраженной солнечной радиацией), что способствует удлинению вегетативного периода и укреплению здоровья людей. В Ригведе богиня зари Ушас часто воспевается во множественном числе: «Из этих многих сестер в течение (многих) дней она идет последней вслед за прежней». И еще: «Вот появилась она… красуясь незапятнанным телом… Сестра уступила свое место старшей сестре… пламенея лучами Сурьи», то есть солнца (I, 124)[4]. Это явная картина постепенной смены сестер-зорь, нарастания длительного полярного восхода солнца.
О долгой ночи говорит и гимн, посвященный героическому богу Индре: «О Индра, я хотел бы достигнуть света, исключающего страх, да не погубит нас долгий мрак!» (11,27).
Индийские исследователи Вед и эпоса, а также астрономы во многом приняли анализ Тилака и стали развивать его открытия и мысли. Поскольку же у нас нет возможности проследить и учесть их выступления и публикации, появляющиеся в разное время и в разных изданиях, остановимся на двух докладах, прочитанных на XXVI Международном конгрессе востоковедов, который проводился в Индии в 1964 году, то есть вскоре после третьего переиздания книги Тилака (1956 г.). Авторы докладов пытались внести свою лепту в подтверждение его работ.
Так, Р. К. Прабху призвал специалистов обратить внимание на несколько чисел, которые индийская традиция признает почти обожествленными, а именно: 16, 24, 40, 64 и 86. Докладчик считает, что их следует связывать с периодом жизни арьев в арктическом регионе, где эти числа могли быть соотнесены с подсчетами астрономических периодов.
Р. К. Прабху объяснил их следующим образом: 16 означает число дней (суток) весеннего непрерывного восхода и осеннего захода солнца, 24 — число дней зари весной и осенью, 40 складывается из суммы 16 + 24, что повторяется дважды в году, 64 — это число дней долгой ночи, а 86 дней солнце светит от восхода до захода. Такие числа могли родиться, по мнению Прабху, только на отметке 86° северной широты, где арьи жили за 20 тысяч лет до н. э., и их родина прекратила свое существование
