замкнутом слышались какие-нибудь фразы, имеющие моральный смысл, говорящие о любви к людям.
Ум у Ленина был энергический, но холодный. Я бы сказал даже — это был прежде всего насмешливый, язвительный, цинический ум. Для Ленина не могло быть ничего хуже сентиментальности. А сентиментальностью для него было всякое вмешивание в вопросы политики морального, этического элемента. Все это было для него пустяками, ложью, «светским поповством». В политике есть лишь расчет. В политике есть лишь одна заповедь: добиться победы.
У меня сложилось впечатление, что он презирает очень многих людей и в интеллектуальном отношении является аристократом.
Но «почестей» Ленин не любил, и пышность, и парадность не радовали его глаз; плебей по привычкам и натуре, он оставался прост и натурален в своем быту после октябрьского торжества так же, как и до него.
Позднее я проникся большим уважением к его умственным способностям, но в тот момент гораздо большее впечатление произвела на меня его потрясающая сила воли, непреклонная решимость и полное отсутствие эмоций. Он представлял полную противоположность Троцкому, который, странно-молчаливый, тоже присутствовал при нашей беседе. Троцкий был весь темперамент — индивидуалист и художник, на тщеславии которого я мог не без успеха играть. Ленин был безличен и почти бесчеловечен. Его тщеславие не поддавалось лести.
Разговаривая, он делает руками близко к лицу короткие тыкающие жесты.
Излюбленные жесты и привычные движения — движения правой рукой во время речи вперед и вправо. Недавно видела изображение Ильича с правой рукой (во время речи): предплечьем вперед, но плечо прижато к туловищу — это неверно, так он не делал, — рука шла вперед, вытягивалась или закругленным движением и отходила от туловища.
Руки у него большие и очень неприятные: духовного выражения их мне так и не удалось поймать.
В первые же минуты визита к Ленину я познакомился с одним только ему принадлежащим жестом. Говоря или споря, Ленин как бы приседал, делал большой шаг назад, одновременно запуская большие пальцы за борт жилета около подмышек и держа руки сжатыми в кулаки. Прихлопывая правой ногой, он делал затем небольшой, быстрый шаг вперед и, продолжая держать большие пальцы за бортами жилетки, распускал кулаки, так что ладони с четырьмя пальцами изображали растопыренные рыбьи плавники. В публичных выступлениях такая жестикуляция имела место сравнительно редко. При разговорах же, особенно если Ленин вдалбливал своим слушателям какую-нибудь мысль, а в каждый данный момент он всегда бил словом только в одну мысль, эта жестикуляция, этот шаг вперед и шаг назад, игра сжатым и разжатым кулаком — происходили постоянно. Постоянно попадая в поле зрения собеседников, ленинская жестикуляция настолько их заражала, что некоторые из них, например, Красиков и Гусев, тоже начинали запускать пальцы за жилетку. Ленин гипнотизировал и этим...
Разговаривая с все возрастающей быстротой, Ленин все больше и больше приближал ко мне лицо. Подаюсь чуточку назад, но, увлеченный разговором, он продолжает все больше и больше наклоняться ко мне. Сначала, может быть, двадцать, пятнадцать сантиметров, отделяющих наши лица, быстро сокращаются до десяти, девяти, восьми... Его глаза на таком близком расстоянии приняли более тусклый оттенок. В них уже нет больше ни блеска, ни лукавства — только напряженная мысль застыла в них. Он спешит мне ее передать, и чем ближе к развязке, тем более сужается у него взгляд, напряжение падает, снова появляется блеск, улыбка, опускаются медленно веки, заостряются скулы...
Цит. по:
Все свое внимание он сосредоточивал только на вас, что иногда могло даже поставить в затруднительное положение. Вежливо поздоровавшись, он подвигался как можно ближе, почти вплотную. Во время разговора он часто подавался вперед, не переставая смотреть вам в глаза…
Его мимика отличалась сказочной живостью, всякая его черта выдавала постоянную и интенсивную умственную деятельность, а также глубочайшее внутреннее переживание.
Цит. по:
Нам часто приходилось встречать одного социалиста, который в 1905 году принимал участие в московском восстании и даже отличился, сражаясь на баррикадах. Карьера и обеспеченная жизнь заставили его забыть о пылких увлечениях молодости. Теперь он выглядел преуспевающим джентльменом, работая корреспондентом какого-то английского газетного синдиката и плехановского «Единства».
Встречаться с буржуазными писаками Ленин считал расточительством времени, однако этот человек, используя свое революционное прошлое, сумел добиться свидания с Лениным. На встречу с Лениным он отправлялся в прекраснейшем настроении. Несколькими часами позже я увидел его в состоянии полного смятения. Он рассказал мне следующее: «Войдя в кабинет Ленина, я упомянул о своем участии в революции 1905 года. Ленин подошел ко мне и сказал:
— Это так, товарищ, но что вы делаете для этой революции? — Лицо его было в каких-нибудь 15 сантиметрах от моего, он смотрел мне прямо в глаза. Я заговорил о том, что когда-то сражался на баррикадах, и сделал шаг назад. Но Ленин сделал шаг вперед и, неотрывно смотря мне в глаза, повторил:
— Это так, товарищ, но что вы делаете для этой революции… — Я пытался заговорить. Но тщетно. Пришлось просто уйти».
Таких жестов, как битье кулаком по столу или грожение пальцем, никогда не было.
Он нервно заносил отдельные места речи в книжку, поглаживая при этом свою голову.
Дома, если какой-либо вопрос его сильно волновал, всегда говорил шепотком.
