Теперь еще об одном уникальном персонаже тех дней — Якове Фюрстенберге. Следствием (назначенным по делу о вооруженном путче большевиков в июле 1917 года. —
Единство. Прокурор обвиняет // 1917. № 96. 22 июля
Припомним, что Яков Станиславович Фюрстенберг, он же Ганецкий, состоял членом социал- демократической партии, был очень близким человеком одновременно и к Парвусу, и к Ленину. Парвус выписал Ганецкого из Австрии в Копенгаген, где сделал его своим помощником. В 1917 году Ганецкий был арестован в Копенгагене за контрабанду, а вообще за ним там установилась репутация первоклассного мошенника. При поддержке Парвуса Ганецкий избежал суда, отделался крупным денежным штрафом и был выслан из Дании. Он выехал в Стокгольм, где все время служил связующим звеном между Парвусом и Лениным.
Якоб Фюрстенберг, он же Яков Станиславович Ганецкий, родился в 1879 г. в Польше. Он рано примкнул к социалистическому движению в Польше и Литве. На 5-м, Лондонском съезде РСДРП его избрали в центральный комитет. В Стокгольме, во время войны, он занимался торговлей противозачаточными средствами. Накладные на эти товары видел Майкл Фатрелл, тщательно изучивший материалы по делу Ганецкого-Фюрстенберга и представивший их на семинарах колледжа Св. Антония в Оксфордском университете…
Фюрстенберг-Ганецкий был арестован в Копенгагене 17 января 1917 г. по обвинению в экспорте термометров, шприцов и других медицинских изделий, бывших тогда дефицитными в Германии и России. Оксфордский исследователь М. Фатрелл получил доступ к судебному делу Фюрстенберга, который, как оказалось, был председателем правления датской Handelsog Eksport-Komppagniet. Оборот компании исчислялся десятками тысяч фунтов стерлингов. Источником львиной доли доходов была контрабанда противозачаточных средств в Германию и Россию. Ганецкий заплатил штраф и был депортирован в Стокгольм, где стал работать агентом Ленина и, возможно, продолжал торговлю.
В мае 1915 года в Швейцарии В. И. Ленин, А. Л. Парвус и Я. С. Ганецкий договорились о создании торговой сети, которая заработала в апреле 1916 года. В Копенгагене Парвус и Ганецкий, пользуясь связями с немецкими властями, организовали общество, бесплатно получавшее из Германии столь дефицитный в военные годы «аптекарский товар»: презервативы, сальварсан (средство для лечения сифилиса), термометры. Из Копенгагена товар переправлялся контрабандой в Стокгольм. К Воровскому приезжали агенты Союза городов (созданного на общественные деньги в помощь армии), среди которых были известные впоследствии Подвойский, Стеклов-Нахамкис. На средства союза они закупали товар и привозили его в Петроград, где потребность в средствах, изящно именуемых А. Коллонтай «любовью без детей», была исключительно велика: с началом войны цена на презерватив подскочила в 10 раз. В России товар распродавался по спекулятивным ценам через аптеки, дома красоты. В Петрограде операцией руководил шурин Зиновьева С. М. Закс-Гладнев.
О величине торгового оборота можно судить хотя бы по такой цифре: первый заказ на презервативы, посланный Ганецкому Заксом, составил сто тысяч штук. Таким образом добывались огромные деньги, часть которых шла на издание партийной литературы, содержание профессиональных революционеров на «партийной диете». Остальные деньги накапливались в банках.
15 августа того же года германский посол (теперь уже) в Дании граф Брокдорф-Рантцау отправил в Берлин сенсационную депешу, в которой сообщал, что он в сотрудничестве с д-ром Гельфандом (Парвусом), которого охарактеризовал как одного из самых блестящих людей, «разработал замечательный план по организации в России революции», добавив в конце депеши: «Победа и, следовательно, мировое господство за нами, если вовремя удастся революционизировать Россию и тем самым развалить коалицию». План был одобрен в Берлине самим кайзером Вильгельмом II. Следует отметить, что в характеристике, данной немецким графом Парвусу, нет преувеличения. Он был не только лучшим организатором шпионской и подрывной деятельности против России, но и обладал большим политическим предвидением, чем отцы «Великой Октябрьской революции».
С Израилем Лазаревичем тесно связана история знаменитого «пломбированного вагона», в котором через немецкую территорию проследовала к нам преступная живая кладь во главе с «вождем пролетариата».
И вот как четко стал осуществляться в России план Парвуса. В январе 1916 года, одновременно с забастовками и демонстрациями в Петрограде, началась забастовка в корабельных доках в Николаеве. Беспорядки продолжались до тех пор, пока 23 февраля мастерские не были закрыты.
История забастовки довольно подробно излагается в секретном донесении вице-адмирала Муравьева, найденном в архивах Совета министров и процитированном Флеером. Чрезмерные требования, предъявленные рабочими в самом начале забастовки, и дальнейший ее ход убедили Муравьева в том, что в действительности это была политическая забастовка, организованная под видом экономической. Согласно изложению Муравьева, этот факт не был учтен ни полицией, ни рабочей инспекцией, ни каким-либо другим государственным учреждением. Администрация начала постепенно делать одну уступку за другой, что было большой ошибкой, приведшей к дальнейшим беспорядкам и закрытию доков.
В доказательство того, что забастовка имела скрытую политическую цель, Муравьев сообщает следующее: «Действительно, характер предъявленных рабочими требований оказывается, с одной стороны, принципиально неприемлемым ни для какого завода, а с другой стороны, эти заявленные неприемлемые требования по своей форме, размеру и времени заявления вполне совпадают с таковыми на петроградских заводах. Далее, то невыносимое материальное обеспечение, которое побуждает рабочих доков «Наваля» объявить забастовку, одновременно с тем вполне удовлетворяет мастеровых находящегося во вполне идентичных условиях соседнего с ним завода «Рассуд», управление которого состояло из тех же людей»,
Этот анализ Муравьева повторяет меморандум Гельфанда, хотя Муравьев о нем, конечно, никогда не слыхал. Гельфанд писал: «Особое внимание должно быть обращено на Николаев, где доки работают очень напряженно, чтобы выпустить два больших военных корабля. Надо сделать все возможное, чтобы поднять там забастовку. Не нужно, чтобы эта забастовка имела политический характер, она может выдвинуть чисто экономические требования».
Адмирал Муравьев заканчивает осторожно: «Вопрос о том, является ли эта политическая забастовка результатом деятельности врагов существующего порядка, левых партий, или же здесь действуют враги государства (Германия), должен быть оставлен открытым».
Секретные досье архивов германского министерства иностранных дел позволяют сделать вывод, что кайзер Вильгельм и его правительство приступило к деловому сотрудничеству с большевиками лишь после того, как провалились все попытки склонить Николая II к заключению сепаратного мира с Германией ради спасения всей монархической системы правления в Европе. Условия этого сепаратного мира предполагалось согласовать, используя многочисленные каналы (включая родственников императрицы Александры). Однако все германские мирные предложения были решительно и резко отвергнуты
