бараков стал переезжать в приличные дома. И промышленность Хрущев хотел поднять. В личной жизни, по словам дедули, был скромным человеком. Мой дед однажды, чуть не столкнулся с ним нос к носу на какой-то выставке. Но что поделать, если про Хрущева точно можно было сказать: «Нет ума, считай калека». Ну ладно, убрал конкурента — извините, товарищ Берия.
Берия криво усмехнулся и кивнул.
— Но ведь Хрущев решил, что авторитет у народа завоевать проще всего, если смешать с грязью предыдущего руководителя страны, то есть вас, товарищ Сталин. Где у него были при этом мозги — не знаю. Если бы были, то он обязательно последовал бы вашему примеру. Ведь вы на самом деле, придя к власти, действовали совсем не по Ленину.
При этих словах товарищ Сталин сильно нахмурился и отрицательно покачал головой, но меня уже понесло.
— Во-первых, вы сумели среди всех работ Ленина найти единственную, в которой он обосновывал возможность революции в одной, отдельно взятой стране. Об этой работе я уже упомянула. Во всех остальных работах Ленин утверждал ровно противоположное. Более того, буквально за несколько дней до Февральской революции Ленин на каком-то выступлении сказал, что в России революция не будет в течение ближайших пятидесяти лет. Во-вторых, Ленин совсем не понимал важность сельской общины и предлагал совсем другие варианты развития сельского хозяйства. Колхозы — это опять ваша идея. И так далее. Но вы, проводя свою политику, всегда подчеркивали, что Ленин — ваш учитель (это так) и что вы все делаете по Ленину (а вот это не так). И все нормально.
— А Никита Хрущев. Сначала вывел партийные органы из-под контроля НКВД (он к тому времени стал называться КГБ — Комитет государственной безопасности), потом на очередном съезде партии сделал закрытый доклад, в котором обвинил вас во всех смертных грехах. Потом стал корежить структуры управления народным хозяйством, потом что-то еще. В конце концов, другие члены ЦК не выдержали и сместили его с поста генсека.[70] Следующий Генсек, Леонид Брежнев был поумнее и пытался исправить то, что наворотил Хрущев. В определенной степени ему это удалось, но возраст. Начиная с какого-то момента, Брежнев стал лишь парадной фигурой и оставался таковой до самой смерти.
— Последний из Генеральных секретарей — Михаил Горбачев — с мозгами тоже не дружил. К сожалению, хитрость и ум — это разные понятия и не всегда они ходят вместе. Горбачев наслушался американцев, что в СССР нужна демократия. Очень ему нравилось, когда американцы его хвалили. Но как только он стал вводить демократию, в стране начались беспорядки на национальной почве. Горбачев наслушался пресловутого внука известного писателя, проповедовавшего, что нужно в стране ввести рынок, как в капиталистических странах. Вот тогда «У нас запляшут лес и горы». Стали вводить рынок, и экономику затрясло. И как раз к этому времени в партии начались большие проблемы с кадрами, которые, как вы учили, решают все. Дело в том, что региональным секретарям всех уровней надоело, как говорил мой дед, «Воровать строго по чину, то есть секретарь райкома никогда не мог хапнуть больше, скажем, секретаря обкома». Они хотели «свободы воровства». В конце 80-х годов первым секретарем ЦК компартии РСФСР стал карьерист Борис Ельцин, который уже думал не о стране, а исключительно о власти. Поэтому он втихую сговорился с партийными главарями (назвать их секретарями ЦК язык не поворачивается) Украины и Белоруссии, и они развалили СССР, получив тем самым возможность полного воровства, каждый в своей стране.
— И еще одно звено. В Ветхом Завете рассказывается, как Моисей 40 лет водил евреев по пустыне и только потом они осели на одном месте. Для чего он это делал? Для того, чтобы умерло поколение, родившихся еще в рабстве. Так вот, переход к капитализму произошел через 45 лет после победы в войне с Германией. То есть этот переход осуществили совсем другие люди. И классический пример одного из таких людей — это Егор Гайдар.
Я замолчала, села и присосалась к графину. Сталин и Берия несколько минут молчали. потом товарищ Сталин заговорил.
— И все-таки, как думал ваш дедушка — с чего все началось?
— Насколько я помню, товарищ Сталин, он твердо считал вашей главной ошибкой и первопричиной всех бед то, что, создав прекрасную команду исполнителей, вы не назначили себе преемника. Причем, с его точки зрения, нужно было не только назначить преемника, но в какой-то момент просто передать ему власть. Дед говорил, что вовремя уйти с почетом — это высший пилотаж для политика.
— Да, товарищ Северова. Жаль, что нельзя сейчас поговорить с вашим дедом.
— Почему нельзя? — обнаглела я. — Вполне даже можно. Сейчас как раз время вечернего кормления, после чего с ним можно разговаривать. Он уже умеет выговаривать некоторые слова.
Эти слова, наконец, разрядили обстановку. И Сталин, и Берия улыбнулись, но через некоторое время их лица снова стали хмурыми.
— Спасибо, товарищ Северова. Возможно, что спустя некоторое время мы вернемся к этой теме. Я знаю, что вы все это держите в секрете даже от вашего мужа. Это правильно. Так и продолжайте. Я попрошу вас время от времени возвращаться к этой проблеме, но не делайте вообще никаких записей. Все храните в памяти. При очередной поездке в Москву можете дополнять материал этой папки, которая будет храниться в личном сейфе товарища Берии. А сейчас желаю вам успеха в работе с товарищем Жуковым.
188
Выйдя из кабинета товарища Сталина, я призадумалась. Ждать мне товарища Берию или не ждать? Решила немного посидеть в приемной — а вдруг? Но минут за двадцать ничего не произошло. Тогда я не выдержала и попросила товарища Поскребышева зайти и спросить про меня. Он вздохнул, но выполнил мою просьбу. Выйдя из кабинета, Поскребышев сказал, что товарищ Берия еще долго будет беседовать с товарищем Сталиным, а я могу быть свободна. Свободна-то свободна, а как отсюда выбираться? До сих пор меня все время привозили и отвозили на машине. Снова обратилась к Поскребышеву. Он в ответ на мой вопрос кивнул и куда-то позвонил. Потом положил трубку и сказал.
— Спускайтесь вниз, товарищ Северова, вас отвезут в Наркомат, а там уже сами.
— Большое спасибо, товарищ Поскребышев. Мне этого вполне достаточно.
Меня быстренько довезли до нашего большого здания, и там я толкнулась к Трофимову.
— Товарищ майор, я могу возвращаться в Минск, но как это лучше сделать? Я ведь самолет заранее не заказывала, да и не факт, что это просто сделать.
— А вам, Анна Петровна, нужен именно самолет? У вас что, сегодня ночью какие-то срочные дела в Минске?
Действительно, зачем мне самолет? Доберусь только к ночи и все равно сразу в общежитие. Значит поездом.
— Спасибо, товарищ Трофимов, что надоумили. Поеду поездом, вот только не знаю, как с билетами? Легко ли купить билет в приличный вагон прямо на сегодня?
— Для обычных людей очень даже нелегко, но для нас есть специальная бронь. Подождите минуту. Он куда-то позвонил, назвался и просто сказал, что нужен один билет до Минска в международный вагон на сегодня на вечер.
— Вот и все, Анна Петровна. Поезжайте на Белорусский вокзал, найдите там военного коменданта вокзала и получите у него билет. За час успеете?
— Легко! Спасибо вам, товарищ майор.
— Успехов, Анна Петровна.
Я быстренько добралась до гостиницы. Схватила весь свой багаж, состоящий из баульчика и чемоданчика, и, спустившись на улицу Горького, села в троллейбус. Через полчаса я уже была на вокзале. Еще десять минут ушли на поиск коменданта и покупку билета. Как раз уложилась по времени и за пятнадцать минут до отправления поезда я уже удобно расположилась на нижней полке двухместного купе. Минут через пять в дверях купе нарисовался какой-то толстый мужик с солидным чемоданом. Вполне
