или плохо. Так, за этими переживаниями я сама не заметила, как все-таки задремала. И очнулась, услышав шум моторов.
16
Выскочив на улицу, я обнаружила, что уже почти светло, так небольшие сумерки. Машины въезжали одна за другой и останавливались около штаба. Из них стали выскакивать бойцы. Заехала и легковушка НКВД, из которой вышел только шофер Валентина Петровича. Он никуда не пошел, а стал оглядываться. Я подлетела к нему, вцепилась в гимнастерку и заорала:
— А где Вася, что с ним?
Видя мое состояние, он четко и коротко доложил:
— Два легких ранения, две недели.
— Какие две недели? — Меня затрясло.
— Доктор в больнице сказал, что через две недели товарищ лейтенант будет здоров. А я приехал за вами, чтобы отвезти в больницу.
Чуть-чуть полегчало. Я уселась рядом с шофером, и мы поехали. По дороге он рассказал, что банду окружили, но, при стягивании кольца, под чьей-то ногой хрустнула ветка, и тут же началась стрельба. Бандиты понимали, что им не уйти и ожесточенно сопротивлялись. У них оказались гранаты. Вот Вася и словил сразу два осколка. Поэтому сразу после окончания боя тяжело раненых отправили вместе с санинструктором в госпиталь, а легких — их оказалось всего два — отвезли в больницу нашего городка. Сдавшихся бандитов повезли в отряд для допросов.
Я почти совсем успокоилась и, когда машина остановилась около хорошо знакомой мне больницы, уже держала себя в руках. У меня также появилась одна идея, к реализации которой я немедленно приступила. Войдя в больницу, я двинулась не в палату, а, в первую очередь, прошла в кабинет к Сергею Палычу и устроила ему небольшой допрос с пристрастием. Он твердо обещал, что не позднее, чем через десять дней Вася полностью оправится от ран — один осколок разрезал мышцы левого плеча, а второй застрял в том месте, где, как выразился доктор, «Спина теряет свое благородное название». После этого я переключилась на другую тему.
— Сергей Палыч, вы главный врач в этой больнице?
— Да, Анечка.
— Тогда у вас должна быть какая-то печать для того, чтобы ставить на важные бумаги?
— Само собой разумеется, такая печать у меня есть.
— А найдутся у вас два листа чистой бумаги, листик копирки и скрепка?
— Минуточку. — Доктор выдвинул ящик стола, и достал все требуемые предметы.
Я взяла два листка, положила между ними копирку и все аккуратно соединила скрепкой.
— Доктор, сейчас я пойду в палату, а вас попрошу зайти туда минут через пять с этими бумагами и с печатью больницы.
Сергей Палыч очень удивился, но пообещал выполнить мою просьбу. После этого я пошла в палату, где лежал Вася и еще один боец с обмотанной шеей. Около Васиной кровати стоял стул, на котором в данный момент сидел капитан. Увидев меня, капитан встал и галантно предложил мне место около больного. Вася лежал на боку, выглядел бледно, но, тем не менее, явно не был похож на тяжелобольного. Я тут же перешла ко второму этапу реализации своей идеи.
— Товарищ капитан. Хочу обратить внимание на недостойное поведение вашего подчиненного! — У капитана и у Васи отвисли челюсти.
— У товарища лейтенанта выработалась вредная привычка перед женитьбой попадать в больницу. Наверное, чтобы избежать брака. Так вот, если в первый раз это ему удалось, то со мной подобные шутки не пройдут. Уважаемый Сергей Палыч, — доктор как раз вошел в палату, — в качестве главврача имеет право выдавать справки о регистрации брака, заверенные печатью больницы. Поэтому, товарищ главврач, — обратилась я к Сергею Палычу, — прошу вас прямо сейчас зарегистрировать мой брак с гражданином Северовым Василием Федоровичем. Свидетелем со стороны жениха будет Валентин Петрович, а с моей стороны свидетелем будет медсестра Татьяна.
При этих словах глаза у Васи стали очень круглыми и очень большими. А капитан затрясся от еле сдерживаемого смеха.
— Но Анечка, — забормотал Вася. — Мы же договорились зарегистрироваться в субботу.
— Видите, товарищ капитан? Увиливает! Надеется к субботе еще что-нибудь придумать! Не выйдет, дорогой! — Я повертела перед Васиным лицом фигой. — Прямо здесь и прямо сейчас! А в субботу отпразднуем.
— Вот, Василий, — заговорил капитан. — Я тебя предупреждал. А теперь все, женись.
— Отвечай, гражданин Северов, — я не ослабляла напор, — согласен ли ты добровольно взять в жены гражданку Шахматову Анну Петровну?
— Согласен, — неожиданно твердо выговорил Вася. — А ты, гражданка Шахматова, согласна взять в мужья гражданина Северова Василия Федоровича?
— Согласна, — радостно заулыбалась я.
— Тогда объявляю вас мужем и женой, — вступил в разговор Сергей Палыч. — Сейчас заполняю справку и прошу вас, товарищ капитан, и тебя, Танечка, расписаться в качестве свидетелей.
Свидетели расписались, при этом капитан, хмыкнув, сказал, что первый раз в жизни выступает в качестве свидетеля. Раньше-то все расписывался, как следователь. Сергей Палыч поставил печать и вручил мне второй экземпляр, сказав, что первый он сегодня же передаст в ЗАГС. И тут я разревелась. Окружающие деликатно вышли из палаты, оставив нас вдвоем. Я села к Васе на кровать, и он здоровой рукой стал вытирать мне слезы. Пару раз всхлипнув и шмыгнув носом, я сквозь остатки слез хитро посмотрела на него и сказала:
— А все-таки ловко я тебя окрутила!
Вася тоже улыбнулся:
— Так я и не сопротивлялся. Тем более, что тебе возражать — себе дороже.
— Вот именно, дорогой. И, пожалуйста, всегда помни об этом. А к субботе я тебя на ноги поставлю.
17
Решив, что сейчас Васе уже ничего не угрожает, я двинулась домой. Пора привести мысли в порядок и, заодно, немного отдохнуть. Только буквально свалившись на кровать, я поняла, как вымоталась за последние сутки. Стрельба, захват бандитов, допрос, ожидание и, наконец, как бы в награду, замужество. Есть от чего придти в полное смятение. И не скажешь, что все хорошо, что хорошо кончается. Ведь погибли, по словам шофера, десять бойцов и пять ранены, из них — три тяжело. Правда, банда, в состав которой входили более 50 человек, уничтожена полностью. Арифметика в нашу пользу, но все равно — это кровавая арифметика.
А еще выяснилось, что мы с Васей в своих расчетах полностью выпустили из виду тот непреложный и очевидный факт, что при выполнении своих служебных обязанностей он может получить ранение и на некоторый период выйти из строя. А я одна со всеми запланированными действиями не справлюсь. Тем более, что теперь мне нужно еще каждый день навещать мужа в больнице — стимулировать его к скорейшему выздоровлению.
Ладно, план будет такой: сушка сухарей пшеничных и ржаных; закупка в небольших количествах, чтобы не было заметно, консервов, соли и сахара; пошив черной облегающей одежды (ниндзя из нас не получатся, но хоть какая-то маскировка для ночных операций будет). Еще пришла в голову мысль, для реализации которой стоит обратиться к Валентину Петровичу. Может и пройдет.
