переведет вас в состояние неживых и поиздевается над мертвыми. А главной причиной перехода из живого состояния в неживое будет то, что я вас пожалела на тренировке. Кто готов погибнуть из-за собственной лени, прошу поднять руки.
Таковых не оказалось.
Вечерние занятия, прошли, как говорится, в штатном режиме. После окончания тренировки ко мне подошли три отобранных мною бойца и сказали, что, согласно приказа командира роты, они будут помогать мне в моих собственных тренировках. Для начала я провела краткий инструктаж, который состоял из двух фраз:
— Во-первых, никому мои приемы не показывать, и, во-вторых, во время нашей тренировки не думать, что я женщина, то есть не стесняться.
— Что, значит и ругаться можно? — не выдержал один из бойцов.
— Если от этого вам будет легче тренироваться, то можно. — И тут для большей убедительности я пульнула в них сложной трехэтажной конструкцией. Дошло.
Мы отошли на полянку за деревьями, чтобы нас не было видно из расположения роты, и тренировка началась. Для начала я показала, как меня надо страховать при различных растяжках и прыжках. Потом стала прыгать, постепенно наращивая темп. Затем пошли связки приемов. Стала отрабатывать броски, начиная с самого легкого бойца примерно моего веса и кончая бойцом, вес которого был не менее ста килограммов — специально подбирала таких разных. Потом бросали меня, а я уворачивалась. Один раз немного не успела, после чего минуты три ощупывала ребра и восстанавливала дыхание, а боец ходил вокруг и все время извинялся. Отдышавшись, я на него шикнула, заявив, что это мне поделом, а он все сделал правильно.
Перешла к ударам. Тут у бойцов глаза немного полезли на лоб. Но я их успокоила, сказав, что от них такого требовать не буду, так как за месяц и даже за два такие удары не поставишь.
Короче, к концу дня я сама порядком вымоталась и только из принципа приползла на стрельбище, решив, что практика стрельбы после тяжелых физических нагрузок тоже полезна. Ограничилась 25 метрами, но и тут из моего любимого парабеллума смогла только попасть в силуэт. О стрельбе по конечностям нечего было и думать: не в молоко — уже хорошо.
Кончилось все тем, что я добралась до каптерки и минут сорок пролежала, тупо пялясь в потолок. Потом кое-как забралась на мотоцикл и поехала домой. Васи еще не было, а есть одной не было ни сил, ни желания. Поэтому просто легла пластом и зашевелилась только, услышав, что муж, наконец, вернулся с работы. По методу барона Мюнхгаузена[16] взяла себя за шкирку и вытянула в горницу. Вася выглядел не лучше меня, тем более, что раны хоть и немного, но давали себя знать.
— Знаешь, Анюта. Я никогда не предполагал, что Валентин Петрович тянет такой воз всяких проблем. Причем самое сложное не оперативные проблемы, а написание великого множества самых разнообразных бумаг. На своем месте я старался обходиться без писанины, а теперь вижу, что товарищ капитан просто прикрывал меня от многих бумажных проблем. Большое ему за это спасибо, но зато теперь я хлебаю это самое по полной программе.
— Терпи, Васенька. Чем выше будет звание, тем больше у тебя будет этой самой бумажной писанины.
— Да понимаю, а все равно, тоскливо.
— Ладно, скоро нам всем будет не до этого.
— Вот тут, думаю, ты, лапочка, ошибаешься. Количество бумаг в критических ситуациях только возрастает.
— Может быть, Васенька, ты и прав. Поживем — увидим.
— А как у тебя дела?
— С одной стороны, чуть полегче. Капитан Коротков обещал, что скоро выйдет из госпиталя их штатный тренер по физподготовке. А, с другой стороны, я спохватилась, что сама-то не тренируюсь. Вот и устроила себе такую тренировку, что еле до дома добралась. Но сейчас уже потихоньку прихожу в себя.
— Хорошо, коли так. Но мне что-то не очень в это верится. Я все время помню поговорку: «Доверяй, но проверяй.»
— Так идем проверять.
Проверка несколько затянулась, но подтвердила полную правоту моих слов.
29
Вся неделя прошла в таком сумасшедшем режиме, но в субботу, УРА! Наконец, появился сержант Приходько. Бледный, что было вполне понятно, но горевший желанием доказать, что он уже в норме и быстро исправит все мои недоработки по части тренировок. Посмотрев на мою работу, он поумерил свои намерения по части моих недоработок. Вместо этого, он попросил еще пару дней поработать вместе с ним, чтобы ему было легче втянуться в работу. Мы договорились, что новичков он возьмет уже сегодня, а со «старичками» мы поработаем вместе еще до вторника. Таким образом, утро у меня освободилось, чем я тут же воспользовалась. Раз я хочу научиться стрелять из двух пистолетов, то сначала стоит попробовать просто стрельбу с левой руки. Так как, в правой руке у меня будет основное оружие — мой парабеллум, то для левой руки, наверное, стоит попробовать наган. Вот с наганом я и пошла на стрельбище.
Тут я получила индейский дом «фигвам». Хотя обе руки у меня примерно одинаковы по силе, но левая была совершенно нетренирована к стрельбе. А у нагана самовзвод, то есть стрелять нужно с большим нажатием на спусковой крючок. В результате из пяти выстрелов на 25 метров только два попали в силуэт, а три — в молоко. Для сравнения попробовала парабеллум. Результаты намного лучше — все пули в черном круге, но парабеллум-то у меня всего один. Инструктор посмотрел на мои мучения и посоветовал вместо нагана взять Вальтер ППК.
— Надежная машинка, в качестве второго пистолета самое то. Калибр поменьше Парабеллума и пробивная сила меньше, зато вес и компактность. Пистолет легко спрятать, а при патроне в стволе он сразу готов к работе. Сейчас я принесу.
Он подхватился и исчез минут на десять. Вернулся с пистолетом и патронами.
— Попробуйте.
Отчего не попробовать, если хороший человек предлагает. Взяла пистолет, для начала взвесила его в руке. Заметно легче люггера, да и нагана. Пощелкала вхолостую — курок легкий. Зарядила, снова прикинула вес — нормально. Стрельба пошла хорошо. Даже с левой попала как из парабеллума — все пули в кружке. Ну что ж. Осталось только решить вопрос, как раздобыть такой пистолет. Инструктор, наверное, увидел жадный блеск в моих глазах. Он усмехнулся и сказал:
— Этот Вальтер не отдам, но поделюсь сведениями. Пару лет назад для НКВД была закуплена большая партия таких пистолетов. Ищите. А патронами я обеспечу.
Понятно, значит нужно озадачить мужа и капитана, когда тот вернется из командировки. А пока продолжу тренировку. Инструктор, тем временем, продолжил:
— И учтите, что, в отличие от люггера, Вальтером можно нормально работать на дистанции не более 25 метров.
Тоже вполне понятно. Ничего за так не бывает. Меньшие размеры, вес и калибр — значит и дистанция сокращается.
Взяла сразу парабеллум и Вальтер. Попробовала стрелять одновременно. Лучше бы не пробовала. Значит, нужна специальная тренировка. Отложим ее на потом — на визит в дивизию. А пока пора приступать к занятиям.
Все-таки занятия только с двумя взводами вместо четырех — заметное облегчение. Хотя они и проходили под неусыпным и придирчивым оком сержанта. Но, кажется, придирок у него не нашлось. Ободренная этим, я провела час своей подготовки с большим усердием и с меньшими затратами силы. Поэтому домой вернулась вовремя, и к приходу мужа чувствовала себя в норме.
