хочу сделать одно, на мой взгляд, важное замечание. После того, как я неизвестным мне образом попала в прошлое, то есть в это время, могли нарушиться так называемые причинно-следственные связи. История могла пойти немного иначе. Поэтому не исключено, что нападение может произойти немного раньше или немного позже. Большого расхождения быть не должно, поскольку я слишком уж маленький камешек в механизме истории.
— Это хорошо, что вы учитываете и такие нюансы, но общий итог, конечно, печальный. Ох, как нам не хватает времени. Хотя бы полгода.
— Возможно, что Гитлер как раз и не хочет давать нам эти полгода.
— С этим согласен. Второй вопрос. Какие знания из будущего, по вашему мнению, мы могли бы использовать сейчас? Я просмотрел вашу тетрадь — там, к сожалению, слишком мало и все неопределенно.
— Лаврентий Павлович! Так я ведь только школу кончила и всего два курса в институте проучилась. На этих двух курсах нам только базовые знания давали — основное-то должно было быть на курсах с третий по пятый. Да и специальность у меня — работа на таких устройствах, прототипы которых появятся только после войны. Конечно, нам рассказывали о многих вещах, которые пока неизвестны и которые произведут заметные изменения в мире, но их теорию я не знаю. Вот, разве что могу поговорить со специалистами о полупроводниках. Тут я знаю кое-что, что может подтолкнуть нашу науку и промышленность.
— Скажите, товарищ Северова. Вы в школе много сочинений писали?
— Вообще не писала. А зачем?
— Гм, так я и подумал. Хорошо. В конце дня скажете товарищу Трофимову, с кем вас стоит свести. Но при встречах выберите себе другое имя. Настоящее говорить не следует.
— Поняла. Разрешите задать вопрос? — Берия кивнул.
— Капитан Трофимов в курсе моего происхождения?
— Нет. Он только знает, что вы владеете важной информацией и что вам нужно помочь в организации некоторых встреч. А теперь с моей стороны третий вопрос. Почему у вас такой странный паспорт. На двух языках, с двуглавым орлом в качестве герба и гражданство не СССР, а Российская Федерация?
ВОТ ЭТО ВОПРОС! К нему я готовилась давно и никак не могла решить, что же именно следует отвечать. Всегда надеялась повесить лапшу, тем более, что проверить никто бы не сумел. Но тут такое не прокатит. Ладно, решено.
— Васенька, — к мужу. — Сейчас на улице хорошая погода, светит солнышко. Пойди, погуляй.
— Вот даже как? Хорошо. Товарищ Северов, оставьте нас вдвоем, пожалуйста.
Вася кинул на меня вопросительный взгляд. Я ответила успокаивающим кивком, и он вышел.
— Почему вы не захотели отвечать при муже?
— Потому, товарищ Берия, что вы сами должны будете принять решение, следует ли лейтенанту Северову знать то, что я расскажу.
— Я так и подумал. Слушаю вас.
— Дело в том, что Советский Союз развалился через год после моего рождения. И нет больше такой страны.
44
Берия встал, точнее, вскочил, сделал несколько кругов по комнате, потом остановился и сказал.
— Вы правильно попросили вашего мужа выйти. Не каждый сотрудник органов должен знать то, что вы готовы рассказать. И сейчас я не буду требовать от вас подробности. Чувствую, что это будет непростая беседа. Только скажите, насколько хорошо вы можете изложить причины распада?
— Хорошо или плохо я их изложу — решать будете вы. Но учтите, что в момент развала СССР я, если можно так сказать, еще лежала в коляске. Поэтому рассказывать буду только по учебникам, которые были написаны теми, кто стал обслуживать новую власть. И немного по тем сведениям, которые я слышала от деда и от родителей. Еще могу добавить, что ни о вас, ни о товарище Сталине в этих учебниках не было ни одного хорошего слова.
Тут Берия грустно улыбнулся.
— Было бы странно, если бы там были хорошие слова, а так все вполне объяснимо. Хорошо. Последний вопрос. Майор Григорьев писал, что вы знаете о какой-то супербомбе. Это что еще такое?
— Это атомная бомба. Ее мощность измеряется в килотоннах тротила. Одной такой бомбой можно уничтожить целый город. Бомбу изобрели американцы, точнее ученые, которые, бежав от Гитлера, осели в США. Наши разведчики узнали секрет этой бомбы и через несколько лет в СССР сумели создать такую же. Кстати, насколько я помню, всеми работами по ее созданию в СССР руководили именно вы, а непосредственно всеми исследованиями руководил Курчатов. Помню даже, дедушка как-то сказал, что если бы не Лаврентий Берия, то не было бы у нас атомной бомбы.
Тут Берия еще раз улыбнулся и стал прощаться.
— Я обдумаю все, что вы мне рассказали. Сейчас пришлю к вам мужа, а то он места себе не находит. До свидания, товарищ Северова.
Только он вышел из подъезда, как пулей влетел Вася.
— Ну как ты тут? Все в порядке? Что ты ему наговорила?
— Все нормально, Васенька. Успокойся. Давай садись обедать. Поедим и поговорим. А о том, что говорили в твое отсутствие, спрашивай у Наркома. Теперь это его тайна.
— Ага, прямо сейчас побегу и прикажу: «Товарищ Нарком. Доложите, о чем вы беседовали с моей супругой без меня.»
— Вот видишь. Лаврентий Павлович одобрил то, что я тебя выставила за дверь. Ему не сказала, а тебе скажу. Есть такая поговорка: «Меньше знаешь — крепче спишь.»
— Знаю я эту поговорку. Но все равно, тревожусь.
— Ты лучше скажи. Ты еще дома знал, кто и зачем придет сюда? Тебе майор рассказал и приказал молчать.
— То, что придет сам товарищ Берия, не знал. Знал только, что кто-то из больших начальников. И что этот начальник будет в курсе, откуда ты появилась.
— Ну вот, теперь неопределенность исчезла. Тебе от меня больше нечего скрывать, можем спокойно обедать. И потом будем ждать звонка Трофимова.
А про себя подумала, что майор Григорьев тот еще жук. «Ничего не будем сообщать начальству, нечего его беспокоить без фактов». А сам, наверное, в тот же день, как увидел мой рюкзак, сразу же сообщил. Да еще сфотографировал мой паспорт. Во всяком случае: «что ни делается — все к лучшему».
Во время обеда меня терзал какой-то червячок. Что-то такое я упустила. И не могу понять что. В беседе вела себя не так или забыла что-то сказать? В конце концов, решила, что, если это важное, то само всплывет. Закончили обед, и я потащила посуду на кухню. Для мытья включила горячую воду и наблюдала, как при этом вспыхнула вся горелка. Да, если бы маленький газ случайно погас, то сейчас мог произойти взрыв. Вспомнила! Бомбы объемного взрыва.
— Вася, я тетрадку отдала капитану Трофимову, а мне нужно еще кое-что записать. Дай пару листиков.
— Вот тебе листики и карандаш. Пиши, но потом сразу отдай мне.
— Отдам, не беспокойся.
Я набросала мысли по поводу объемной бомбы — все равно технологию ученые придумают сами. Тут, в отличие от атомной бомбы, важна идея.
45
