Слава всем светлым и тёмным силам! Они не поняли, что я — чужеземец и приняли меня за местного инакомыслящего! Они не заметили в моём кармане лингвофон, который проговаривает мои фразы куда громче меня самого. Так что не стоит бояться, что могут доложить Зорану о возможной поимке мага Апиона Гранта. Их можно и не убивать! Только что же делать, если не собираешься убивать противников, но хочешь, чтобы они оставили тебя в покое?
Тут мой взгляд остановился на посохе в виде змеи. Конечно! Большинство магов Элама, как и многих других внешних миров, использует эти артефакты, чтобы увеличить и сфокусировать свои силы, в то время как для Истинных Магов использование подобных артефактов — дурной тон. Истинный Маг может сфокусировать потоки клатхи и без артефакта, в то время, как многие обычные маги, лишившись посоха, становятся совсем беспомощными. Конечно, могущественным магам Хаоса тоже не нужны посохи, но эти — не диверсионный отряд, не гвардейцы, а обычный лесной патруль, уровень магии которого от силы пятый.
Я сосредоточил взгляд на посохе мага, который обратился ко мне с приказом сдаться — и главное орудие чародея, выскочив из руки своего не успевшего среагировать хозяина, прыгнуло в мою руку. Я сломал посох и кинул его обломки на землю. Маг, испугавшись, укрылся за спинами своих товарищей. Те взялись за руки и, подняв посохи наколдовали вокруг себя непроницаемую сферу красных энергий — щит Хаоса. Непроницаемую для обычного оружия, но никак не для магии. Я воззвал к собственному заклятию Креста Искупителя, переложенному на чистую клатху, и, крест пылающих синих энергий, вращаясь со скоростью беличьего колеса, столкнулся со щитом. Утренний воздух озарился взрывом красных и синих искр, и троих магов отшвырнуло по воздуху, выбив у них посохи. Я тут же призвал их к себе и тоже поломал.
Испуганные и пришибленные маги Хаоса ничего не соображали.
— Благодарю… Благодарю тебя… человек… что спас меня, — произнёс инсектоид, и лингвофон продублировал его фразу. Похоже, убедившись, что ему более ничего не угрожает, абориген начал приходить в себя после потрясения.
— Не стоит благодарности, друг, — ответил ему я. — А вы, маги Хаоса, слушайте меня внимательно! Ни за что больше не попадайтесь мне на глаза, иначе я могу оказаться не таким добрым, как сегодня. А сейчас мне нужны ваши робы. Раздевайтесь и проваливайте. — Лишь один из магов Хаоса начал вяло снимать одежду. — Живо!
Побросав одежды на землю, маги помчались на север. Я крикнул своему отряду:
— Выходите! Я справился сам!
Из лесов вышли Снежана и раздосадованный Громобой:
— Мать твою за ногу, Апион! Ну почему когда я с тобой, мне не достаётся врагов! Сам всех убиваешь! А это что за х… — Громобой спохватился, поняв, что его слышит Снежана. — Хмырь?! Живой акбашан?!
— Бедненький, — было единственное слово, которое сумела выдавить из себя шокированная Снежана, столкнувшись с живым испуганным инсектоидом. Впечатлённая встречей с гигантским муравьём в кожаных штанах, она более ничего не могла сказать.
— Меня зовут Г'янок, — произнёс акбашан. Похоже, он уже успокоился. — Я — принц из колонии Т'йкаль.
— А меня зовут Апионом, — ответил я. — Я маг, а это — мой учитель Громобой, моя жена Снежана. Но ты… Что с тобой случилось? Почему ты оказался один в лесу, если знаешь, что он полон вражеских магов. Ты, уже не маленький…
— Мне десять лет, — ответил акбашан.
— Разве? — нахмурился я. — Выглядишь ты вполне взрослым.
— Эх, люди, — вздохнул человек-муравей. — Судите обо всех существах по себе, хотя сами вы раса отсталая, долго развивающаяся…
Вот тебе и благодарность!
— Мы, акбашаны, живём пятьдесят лет, а половой зрелости достигаем в пять. Так что я уже половину жизни взрослый. Пошёл я не один: меня сопровождали десяток солдат и шестеро магов. Но внезапно на наш отряд напал отряд воителей и магов Айроса. Развязался бой. Восьмерых захватили в плен, остальные пали в бою. Я бросился бежать оттуда. От отряда отделились три мага и помчались за мной. Наш маг бессилен против мага Хаоса, Апион. А дальше меня спас ты.
— Что же ты делал в лесу с отрядом?
— Я собирался основать собственный город. У нас, акбашанов, такая традиция: старший принц наследует колонию отца, а остальные уходят и основывают новые колонии. Вот мы и ходили в поисках места для будущего города, где можно поначалу построить заставу. Потом мы зашли бы в отцовскую колонию и забрали несколько десятков работников, а потом я пошёл бы в иную колонию искать себе жену.
— Что же, принц Г'янок, я рад, что сумел помочь тебе, — поклонился я акбашану. — Но наш отряд держит долгий путь на север…
— Апион! Ты спас мою жизнь, мою свободу! Согласно нашей традиции, я не могу тебя так просто отпустить!
— Почему это?
— Отныне мой дом — твой дом! Ты можешь оставаться у меня когда хочешь. А сейчас я приглашаю тебя на ужин, в свой родительский дом.
— Но… — начал я.
— Отказать акбашану, когда он приглашает тебя на ужин — оскорбление. Вижу, тебе надо на север. Мой дом — по пути. Пойдём же, — акбашан углубился в лес.
Ну что же. Я последовал за ним.
— Надеюсь, мы не станем на этом ужине главным блюдом, — прошептал мне на ухо Громобой.
— Конечно, не станем, — ответил я. — Акбашаны травоядны, они питаются в основном фруктами и грибами.
Наш отряд шёл вслед за принцем Г'яноком. Три робы магов Хаоса, аккуратно сложенные, лежали в моём рюкзаке. В нём лежало и кое-что ещё, но об этом — позже.
Полчаса мы шли за акбашаном, как вдруг на горизонте показался муравейник высотой с небольшую гору — метров так сотни в две. Или две с половиной.
— Вот он, Т'йкаль, мой родной город, — задумчиво произнёс Г'янок. Никогда не забуду его внутренних апельсиновых плантаций, грибных аллей, цветущих папоротников и подземного озера!
Пока мы приближались к муравейнику, я осмотрел его. Сверху на горе попадались строительные леса, на которых ютились работники. Похоже, они делали ремонт: под ветрами и дождями муравейник должен был терять свой облик. На подступах к горе другие акбашаны выращивали грибы-деревья. Но если верить Г'яноку, большинство плантаций и садов должно находиться внутри.
Мы подошли ко входу в колонию. Муравейник оказался снабжён огромной круглой дверью-вратами из железа. Привратниками были двое инсектоидов, в синих одеждах, державших крест-накрест алебарды. Вполне обычное зрелище, если не считать того, что у них было по четыре руки, и перекрестили они четыре алебарды — попарно.
— Принц Г'янок! Ты вернулся! — прокричал один из алебардистов! — Да пребудет с тобой дух Дэккора! Но кто эти чужаки с тобой?! Это человеки?
— Это — маги, сражающиеся с Зораном, — ответил принц. — Они наши друзья, и они спасли мне жизнь. Я пригласил их на ужин.
— Мы не вправе останавливать твоих спасителей, принц Г'янок, — ответил воин, убирая обе своих алебарды. Его напарник поступил точно так же. И мы прошли внутрь.
Я ожидал увидеть в недрах горы нечто, похожее на внутренний двор замка, но то, что я там обнаружил, потрясло моё воображение: это оказался настоящий пещерный город, протяжённый в трёх измерениях, к тому же, совмещённый с шахтой на нижних уровнях. На первом уровне я увидел грибные аллеи, протяжённые на десятки метров. По бокам аллей росли цветущие папоротники. Впрочем, я уже насмотрелся на такие папоротники в Мойрении. Но на втором уровне города я заметил апельсиновые
