сестрёнка, по случаю моего приезда перебравшаяся в комнату к родителям. На книжных полках привычными ровными рядами стоят любимые, прочитанные по нескольку раз книги, в углу стоит моя верная спутница — гитара, а у письменного стола в своей кроватке сладко посапывает Танюшка. Что снится тебе, дочурка?
Сквозь распахнутое окно доносятся частые, монотонные глухие удары. Кто-то, несмотря на раннее утро, решил выбить ковёр, повесив его на трубе, закреплённой между каштаном и тополем.
Что-то капнуло мне на грудь. Надо мной склонилось испуганное лицо жены. Из её глаз по щекам катились слёзы…
— Не переживай! Так привиделось во сне кое-что…. Не плачь. Подобного больше не повторится! — Прошептал я, юркнул к ней под одеяло, нежно обнял и попытался успокоить поцелуем.
Господи! Будь проклята эта война, доставившая столько горя и переживаний моим родным!
Не спится. Завтра, вернее, уже сегодня, если всё будет хорошо, то я уже буду дома в это время. Будет позади и эта боевая, и очередная разлука с семьей.
Рука потянулась к Православному молитвослову.
За полчаса до подъёма сладкий утренний сон прервали звонки авральной группы и команда вахтенного офицера по корабельной трансляции: «…Учебная тревога! Корабль к плаванию в узкости приготовить!»
Быстро соскочив с койки, надев комбинезоны и похватав пилотки, побежали на КДП. Остатки сна постепенно улетучивались по мере того, как пустые и тихие в ночное время коридоры авианосца «Адмирал Кузнецов» наполнялись привычными при объявлении тревоги звуками и суетой. Слышались быстрые шаги членов экипажа, спешащих на свои боевые посты, хлопки и позвякивание ключей при закрытии дверей кают, глухой лязг задраиваемых тяжёлых дверей и люков.
Суеты нет. Две тысячи человек за считанные минуты, несмотря на гигантские расстояния (на «Кузнецове» одних коридоров более шестнадцати километров) заняли свои места согласно боевым расписаниям.
Взлетев по трапам и проскочив яруса надстройки, поднялись на командно-диспетчерский пункт. Наша с Конюховым каюта находится дальше всех, поэтому редко кто приходит позже нас, а если такое и случается, то офицер автоматически попадает в разряд опоздавших, и, смущенно потупившись, ему приходится выдерживать укоризненный взгляд руководителя полётов.
— Все? — повернувшись в кресле спросил подполковник Голубев и получив утвердительный ответ, потянулся к блоку корабельной трансляции «Лиственница». — Ходовой, КДП! Группа управления полётов по местам учебной тревоги.
— Две минуты тридцать секунд, — отозвался вахтенный офицер, — есть группа управления полётов!
В предрассветной дымке на горизонте маячил остров Кильдин. Его характерные пологий восточный и обрывистый западный берега невозможно спутать ни с какими-то другими. Сколько раз я уже видел его, и всё удивлялся той магической силой, что обладает этот остров. Он как магнит притягивает взгляд, и при каждом новом свидании выглядит совершенно по-другому: то пугает своей суровостью, то манит загадочностью и высокомерной неприступностью, а то равнодушно укроется от посторонних глаз низкими свинцовыми тучами или завесой снежного заряда.
На линии горизонта, справа и слева за островом Кильдин, сколько хватал взгляд, постирались скалистые северные берега Кольского полуострова. Отвесные скалы, кое-где покрытые снегом, постепенно расступились, и вот уже стал отчетливо виден вход в Кольский залив.
Далеко впереди угадывались силуэты крейсеров «Петр Великий» и «Маршал Устинов». Эсминец «Адмирал Ушаков» не виден, наверное, он на рейде Североморска, или уже пришвартовался у своего причала.
Везёт же некоторым!
В море мы не одни. За кормой видны силуэты больших противолодочных кораблей. Скорее всего, Это «Чабаненко» и «Левченко» выполняют свои задачи в полигонах боевой подготовки, заодно прикрывая заход корабельной авианесущей группы в базу от посторонних глаз….
— Как спалось? Что снилось? — Владимир Александрович тронул меня за плечо. — Что-то по тебе не видно, что вчера праздновал юбилей.
Мы пожали друг другу руки. В «лузе» только два руководителя полётов и два помощника руководителя полётов — явление довольно редкое на этой боевой службе. Каждый работал в свою смену, и мы встречались только в дни, когда не было полётов, да если возникала необходимость подменить своего напарника.
— Так мы же без фанатизма отмечали, с учетом возможного сегодняшнего схода на берег…. А где шеф? — я решил сменить тему беседы.
— Как и положено заместителю командира корабля по авиации — на ходовом мостике, рядом с командиром. Скоро прийдёт, расскажет последние новости….
— Товарищи офицеры! — послышалась команда.
— Товарищи офицеры. — Полковник Щеглов неспеша прошёл к планшету дежурного штурмана. — Всем: доброе утро!
Сергей Михайлович окинул пристальным взглядом присутствующих.
— До команды находимся на своих рабочих местах «по тревоге». Никуда никому не разбредаться. После постановки на «бочку» выпускаем спасателя. Сегодня работает сокращенный расчет подполковника Голубева. Сейчас время даром не теряйте. Необходимо составить график дежурства оперативных и помощников оперативного дежурного. Как всегда, первых два дня будут заступать холостяки, а дальше планируйте тех, кто через неделю уходит в различные отпуска. Владимир Александрович, вот вам список отпускников, согласованный с командиром корабля.
Ближайшие планы следующие: неделю будем стоять на рейде Североморска, заправляться, пополнять запасы, а после этого снова уходим в моря. Будем испытывать новый перспективный палубный истребитель. Конструкторское бюро имени Сухого запросило пять лётных смен. Их представители и сам самолёт уже в Североморске. Отпускники на испытания не идут, вся нагрузка ляжет на оставшихся наших офицеров. Для них ближайшая неделя — послепоходовый отдых. Далее начинаем досконально изучать самолёт, который будем испытывать. Этот вопрос с командиром авианосца уже решен….
Сергей Михайлович зачитал список отпускников. Счастливчики стали шумно обсуждать свои перспективы по очерёдности заступления оперативными дежурными и помощниками.
— Станиславович, я решил отправить Игоря Копченко в отпуск по личным обстоятельствам. Один справишься? — полковник Щеглов зашел к нам в «лузу».
— Справлюсь, если нужно. Игорь, а что у тебя случилось? Может, тебе помощь какая-то нужна? — я повернулся к своему напарнику.
