Слово павшего

– А как же с-случай с-с Хранителями?

– Что случилось с Хранителями? – заволновалась провидица.

– Покажи Марфе с-спину, Касс-си, – ехидно посоветовала Яти.

– Не покажу! – ощетинилась я. – Какое отношение к вашим пресловутым Хранителям имеют те цветные шарики?

– Те шарики, – принялась объяснять мне ящерка, – это и ес-сть Хранители нашего мира. И Хранители, и С-создатели. И ес-сли ты увидела их как цветные шарики… Что ж, это говорит только о твоем нес-серьезном отношении к жизни. И ты с-своим проклятием едва их не уничтожила.

Марфа тихо ахнула, Порфирий – как стоял, так и сел. Я же смущенно передернула плечами и проворчала:

– А нечего было меня оскорблять… Сами виноваты.!

– Зато они на тебя сейчас имеют зуб, – предупредил староста. – И даже если наш мир ты спасешь, вряд ли тебе разрешат здесь остаться…

– Да я сама не захочу, – рассердилась я. – Больно он мне нужен! Я вообще хочу домой!..

– Ты дома, – тихо напомнила мне Марфа, а я поперхнулась невысказанными словами. – Наш мир породил тебя и даровал силу… Ты дома, павший, нравится тебе это или нет… И… покажи мне спину.

Мрачно насупившись, я повернулась к ней спиной, сняла свитер и закатала майку. Порфирий, видимо застеснявшись, не пожелал дальше наблюдать за дармовым стриптизом и деликатно отвернулся. Провидица же осторожно, едва заметно, коснулась ожога.

– Почему ты еще жива?.. – потрясенно пробормотала она.

– Потому что – не дождетесь, – буркнула я.

Тонкие, сухие пальцы старушки медленно ощупывали мой ожог, а я с удивлением чувствовала, как неохотно удаляется ставшая уже привычной тупая боль. И припекающее солнце засветило ярче, и теплый ветер уже не казался навязчивым вредителем, и жизнь стала прекраснее… Как всегда после неприятной болезни.

– Шрамы останутся, – извиняющимся тоном заметила целительница, натягивая майку на мою спину.

– Подумаешь! – Я беззаботно улыбнулась и с удовольствием потянулась, расправляя затекшие мышцы. – Одним больше, одним меньше…

– Ес-сли бы видела то, что видим мы, ты бы так не говорила, – подколола Яти. – Дейс-ствительно с- странно, почему ты пос-сле такого жива, да и до деревни дойти с-смогла.

– Ладно, хватит меня пугать, – занервничала я, по привычке потянувшись за сигаретой. – А ты, кстати, вообще спать собиралась, вот и спи! А то, как помощь требуется, так она сразу спать, а как ничего не происходит, так бодрствует! Огоньку ни у кого не найдется?

Ящерка, укоризненно покачав головой, тяжко вздохнула, дунула на кончик сигареты, отчего тот задымился, и покорно улеглась спать, вновь прикинувшись безмолвным браслетом. Я же тихо закурила и поблагодарила Марфу за помощь.

– Не стоит. – Она устало улыбнулась, а я с тревогой заметила, что ее руки задрожали пуще прежнего.

Нет, ей явно не пошло на пользу лечение меня. Так в ее возрасте это нормально. Кстати, а в каком возрасте? Если Порфирию – триста, а я бы ему дала лет сорок, если не меньше, тогда целительнице… Около тысячи?.. Ой-ей, разве ж нормальные люди столько живут?..

– Касси, нам пора, – шепотом сообщил староста. – Пошли.

– Куда тебя послать? – беззлобно огрызнулась я, развалившись на лавке и подставив лицо ласковым лучам солнца.

Порфирий шутки не понял и заметно растерялся, а Марфа строго ему выговорила: – Оставь человека в покое, пусть отдохнет немного. Касси, останешься у меня?

– Угу, – лениво отозвалась я.

Странно, но больше я провидицу не боялась… Или это был страх разоблачения? Значит, мне не соврали… Я прислушалась к собственным ощущениям, заглянула в себя и невольно вздрогнула. В глубине моей души, как мне показалось, тщательно скрывалось таинственное нечто. Сильное, все знающее и все помнящее… И, пожалуй, его следует опасаться больше, чем безобидных целительниц или цветных шариков… Я задумчиво затушила сигарету о лавочку, смутилась, заметив прожженную доску, и, поспешно прикинувшись валенком, попрощалась с уходящим Порфирием.

– Отдохнешь – зайди ко мне, поговорим о твоей встрече с Магистром, – предупредил он и бодро потопал по дорожке к своему терему.

Я покивала, рассеянно прислушиваясь к шуршащему гравию, и покосилась на Марфу. А та явно выжидала, пока староста уберется восвояси. Стоило ему скрыться за поворотом дороги, как целительница неодобрительно покачала головой и проворчала:

– Вот неуемное создание, вечно куда-то торопится и других торопит… Что он, что его отец…

– Одно слово – гены, – согласилась я.

– Ты и его отца помнишь? – прищурилась Марфа.

– Ну… – Я призадумалась. – Пожалуй, нет. Вот если бы увидела – наверно бы вспомнила. А вот вас я точно не помню.

Странно, конечно, рассуждать, кого я помню, а кого – нет, если я их всех, по сути дела, первый раз в