данное Магистру обещание вернуться в сердце памяти, вайлина в колодце… Где бы я ни оказывалась, обязательно натыкалась на смутно знакомый образ и вспоминала что-нибудь очень важное. И этот холм – он такой же, как и остальные, – да я бы сроду не остановилась рядом с ним на ночлег, если бы не подсказка… внутреннего голоса. Вон оно что!
Мистика.
И темнота. Жуткая. Непроницаемая. А у меня ни свечки с собой, ни фонарика нету… Зато есть другой светильник, очень кстати подброшенный мне леками, духом неба. Бьюсь об заклад, и его тоже я в свое время кое о чем попросила, но опять забыла о собственной просьбе. Порывшись в кармане, я вынула носовой платок со слезами неба и развернула его. Теплый голубоватый свет разогнал по углам призраки тьмы, позволив мне лучше рассмотреть помещение и заметить, что не в пещеру я попала, а в тоннель. Длинный, широкий проход извилистой змеей скрывался во мраке… А я находилась как раз внутри змеи. В недрах Властителя равнин.
Ой-ей…
Мурашки подступающего страха неприятно пробежались по моей спине. Нет, пугаться нельзя. Ни в коем случае. И сюда тоже я попала не просто так, а по собственной инициативе. Я хотела узнать, что скрывает холм? Хотела – значит, вперед и с песней. Или – назад?.. В замешательстве изучив тоннель, я доверилась интуиции и побрела вперед, искренне надеясь на свою звезду удачи. Правда, моя помощница вела себя весьма странно: притягивала ко мне неприятности, но всегда помогала из них выпутаться. Словом, надеяться на нее означало заранее смириться с поджидающей за углом гадостью…
Я споткнулась от неожиданности. Зомби?.. Здесь?.. Ну да, конечно, Властители не остались в стороне, когда мир оказался под угрозой, и старательно изолировали попадавшихся на пути иноземных захватчиков. А раз внутренности Властителей – это земляные пещеры и тоннели, некоторые недальновидные мертвяки остались запертыми в безвыходной ловушке. Забавно, ей-богу… Впрочем, в том, что я смогу на них напороться, нет и не будет ничего забавного, и посему – не расслабляйся, Касси.
Тоннели сменялись огромными пустыми пещерами, а я продолжала добросовестно топать вперед. То останавливаясь и прислушиваясь к гулкому эху собственных шагов, то продолжая путь, то прижимаясь к стене и пытаясь увернуться от сильных порывов ветра – дыхания Властителя, я без особых приключений добрела до первой лестницы. Вернее, до вертикального тоннеля, на полу которого некто неизвестный заботливо проделал ступеньки. Оригинально… Я высоко подняла руку со слезами неба и вздрогнула: первый обещанный зомби. Правда, совершенно мертвый. Красиво лежащий на гладких, высоких ступеньках со свернутой шеей.
Ну да, ну да… Действительно невзначай… Помедлив, я начала осторожно подниматься, неимоверным усилием воли сдерживая подступающую тошноту. Запах в тоннеле стоял соответствующий, да и черные пятна невесть откуда взявшейся крови улучшению моего самочувствия не способствовали. Я брезгливо скривилась и, осторожно подобравшись к телу вплотную, быстро через него перепрыгнула, до последнего опасаясь, что труп успеет схватить меня за пятку и уронить на лестницу. Но ничего подобного не произошло. Мертвец как лежал, так и остался, даже не шелохнувшись.
Я почти добежала до последней ступеньки, когда меня остановила внезапная мысль. Причем мне не свойственная и ненормальная, прямо скажем. Но все-таки – интересная. Помнится, Магистр упоминала о некоем символе, который нарисован на груди зомби. Я оглянулась через плечо, продолжая зажимать нос. Нет, это форменное сумасшествие – пытаться разглядеть проклятый знак. Меня или стошнит, или в обморок хлопнусь. Да, но ведь крови как таковой нет, а бояться трупов после пережитого – по меньшей мера глупо.
Поспорив с самой собой пару минут, я все же решила вернуться. Любопытство, конечно, ни к чему хорошему не приводит, но когда меня что-либо начинает по-настоящему интересовать – я забываю и о страхе, и о лени, и об инстинкте самосохранения. А символ зомби действительно казался предметом интересным, ради которого стоило рискнуть и потерпеть. В конце концов, мне еще часть работы за спасителя придется проделывать, а таинственный знак может оказаться ключом к пониманию сущности зомби. И посему…
Бочком-бочком приблизившись к телу, я некоторое время тихонько постояла, лишний раз убеждаясь, что сей товарищ мертв, и лишь потом опасливо присела рядом. И слезы неба осветили изрядно подпорченный временем труп неизвестной девушки. Длинные светлые кудри, слипшиеся от крови, рассыпались по ступенькам, на лице сквозь бледную кожу проступили кости, в широко раскрытых глазах навсегда застыло легкое недоумение. Странно… А точно ли это – зомби? Гм. Есть лишь один способ проверить… Стараясь не дышать и постоянно опасаясь известной гадости, я быстро расстегнула ее рубаху, распахнула полы – и за мерла. Вот оно.
Искомая черная руна с мою ладонь величиной нашлась прямо под сердцем, вернее, в его области. Нахмурившись и опять зажав нос, я наклонилась ближе. Похоже на татуировку… Многочисленные завитушки – обрисованы четко и ровно, словно символ долго и старательно вычерчивал неведомый художник. Такую сложную руну и на бумаге-то не каждый напишет верно, но на теле – она была изображена безукоризненно, без единого изъяна. И действительно переводилась как «смерть». А язык – я призадумалась, совершенно забыв о прежних страхах – очень древний, похожий на…
Спасибо за предупреждение, Властитель. Подняв глаза, я обнаружила стоявшего на лестнице второго обещанного зомби. Но – по-своему живого и… безумно голодного. Он уже начинал терять прежний внешний вид, превращаясь в выходца из могилы. Угу, овощей-то тут нет и взять их негде, а питаться чем-то надо… Или кем-то. Не дождетесь!
– Стой и не смей двигаться, будь ты проклят! – грозно рявкнула я, едва зомби посмел направиться ко мне.
Он послушно замер, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Спасибо, Райлит. За подсказку. Сама бы я не скоро до подобной формулировки додумалась, а так – позаимствовала у тебя связывающее заклятие, которым ты обездвижила Саламандру. На мертвяка Слова тоже подействовали отменно, позволив мне не только прошмыгнуть мимо него, но и успеть рассмотреть на обнаженной груди своей жертвы черный символ, причем во всех отвратительных подробностях, и с удивлением обнаружить неприятную странность.
Знак смерти – не татуировка, а шрамы – глубокие, уродливо выступающие, страшные, нанесенные с помощью очень тонкого лезвия весьма искусным мастером. А черная краска, скорее всего, и не краска вовсе, а кровь, причем не самой жертвы и вообще на человека. Осталось только правильно вычислить, из
