— Ничего не делать… Такое место действительно по тебе. К этому ты вполне пригоден.
— Видите, и я кое на что способен.
— Перестань шутить! Такая должность в самом деле существует?
Баркильфедро почтительно приосанился:
— Ваш августейший отец — король Иаков Второй, ваш зять — знаменитый Георг Датский, герцог Кемберлендский. Ваш отец был, а зять и поныне состоит лорд-адмиралом Англии.
— Подумаешь, какие новости ты мне сообщаешь. Я и без тебя это отлично знаю.
— Но вот чего не знает ваша светлость: в море попадаются три рода находок — те, что лежат на большой глубине, те, что плавают на поверхности, и те, что море выбрасывает на берег.
— Ну и что же?
— Все эти предметы,
— Ну?
— Теперь ваша светлость понимает?
— Ничего не понимаю.
— Все, что находится в море, все, что пошло ко дну, все, что всплывает наверх, все, что прибивает к берегу, — все это собственность генерал-адмирала.
— Допустим. Что ж из этого?
— Все, за исключением осетров, которые принадлежат королю.
— А я думала, — сказала Джозиана, — что все это принадлежит Нептуну.
— Нептун — дурак. Он все выпустил из рук, позволил англичанам завладеть всем.
— Кончай скорей!
— Находки эти называются морской добычей.
— Прекрасно.
— Они неисчерпаемы. На поверхности моря всегда кто-нибудь плавает, волна всегда что-нибудь пригонит к берегу. Это контрибуция, которую платит море. Англичане берут таким образом с моря дань.
— Ну и прекрасно. А дальше?
— Ваша светлость, таким образом океан создал целый департамент.
— Где?
— В адмиралтействе.
— Какой департамент?
— Департамент морских находок.
— Ну?
— Департамент этот состоит из трех отделов: Легон, Флоутсон и Джетсон, и в каждом отделе сидит чиновник.
— Ну?
— Допустим, какой-нибудь корабль, плавающий в открытом море, хочет послать уведомление о том, что он находится на такой-то широте, или встретился с морским чудовищем, или заметил какой-то берег, или терпит бедствие, тонет, гибнет и прочее; хозяин судна берет бутылку, кладет в нее клочок бумаги, на котором записано это событие, запечатывает горлышко и бросает бутылку в море. Если бутылка идет ко дну, это касается начальника отдела Легон, если она плавает — начальника отдела Флоутсон, если волны выбрасывают ее на сушу — начальника отдела Джетсон.
— И ты хочешь служить в отделе Джетсон?
— Совершенно верно.
— И это ты называешь должностью откупорщика океанских бутылок?
— Такая должность существует.
— Почему тебе это место нравится больше первых двух?
— Потому что оно в настоящее время никем не занято.
— В чем состоят эти обязанности?
— Ваша светлость, в тысяча пятьсот девяносто восьмом году один рыбак, промышлявший ловлей угрей, нашел в песчаных мелях у мыса Эпидиум засмоленную бутылку, и она была доставлена королеве Елизавете; пергамент, извлеченный из этой бутылки, известил Англию о том, что Голландия, не говоря никому ни слова, захватила неизвестную страну, называемую Новой Землей, что это случилось в июне тысяча пятьсот девяносто шестого года, что в этой стране медведи пожирают людей, что описание зимы, проведенной в этих краях, спрятано в футляре из-под мушкета, подвешенном в трубе деревянного домика, построенного и покинутого погибшими голландцами, и что труба эта сделана из укрепленного на крыше бочонка с выбитым дном.
— Не понимаю всей этой чепухи.
— А Елизавета поняла: одной страной больше у Голландии, значит одной страной меньше у Англии. Бутылка, содержавшая это известие, оказалась вещью значительной. Было издано постановление о том, что отныне всякий, нашедший на берегу запечатанную бутылку, должен под страхом повешения доставить ее генерал-адмиралу Англии. Адмирал поручает особому чиновнику вскрыть бутылку и, если «содержимое оной того заслуживает», сообщить о нем ее величеству.
— И часто доставляют в адмиралтейство такие бутылки?
— Редко. Но это ничего не значит. Должность существует, и тот, кто занимает ее, получает в адмиралтействе специальную комнату для занятий и казенную квартиру.
— И сколько же платят за этот способ ничего не делать?
— Сто гиней в год.
— И ты беспокоишь меня из-за такой безделицы?
— На эти деньги можно жить.
— Нищенски.
— Как и подобает таким людям, как я.
— Сто гиней! Ведь это ничто.
— Того, что вы проживаете в одну минуту, нам, мелкоте, хватит на год. В этом преимущество бедняков.
— Ты получишь это место.
Неделю спустя, благодаря желанию Джозианы и связям лорда Дэвида Дерри-Мойр, Баркильфедро, теперь окончательно спасенный, зажил на всем готовом, получая бесплатную квартиру и годовой оклад в сто гиней.
3. Баркильфедро пробивает себе дорогу
Прежде всего люди спешат проявить неблагодарность.
Не преминул поступить таким образом и Баркильфедро.
Облагодетельствованный Джозианой, он, конечно, только и думал о том, как бы ей за это отомстить.
Напомним, что Джозиана была красива, высока ростом, молода, богата, влиятельна, знаменита, а Баркильфедро уродлив, мал, стар, беден, зависим и безвестен. За все это, разумеется, надо было отомстить.
Может ли тот, кто воплощает мрак, простить тому, кто полон блеска?
Баркильфедро был ирландец, отрекшийся от Ирландии, — самый дрянной человек.
Только одно говорило в пользу Баркильфедро — его большой живот.
Большой живот обычно считается признаком доброты. Но чрево Баркильфедро было сплошным лицемерием: он был злым человеком.
Сколько лет было Баркильфедро? Трудно сказать. Столько, сколько требовали обстоятельства. Морщины и седина придавали ему старческий вид, а живость ума говорила о молодости. Он был и ловок и
