Надя обернулась к Оуэну, который корчился от смеха, услышав эту забавную историю, и беспомощно посмотрела на Викторию Розу. Как же ей поступить?
— Вы толкуете мне о том, что теперь у нас две лошади, а корма нет ни для одной из них. Так?
— Не совсем. — Стево посмотрел на Гибби и ухмыльнулся.
— Мы заезжали в фуражный магазин, тот самый, о котором ты нам говорила.
— Так где же корм?
— Его привезут попозже.
— Этот магазин не занимается доставкой нескольких мешков овса…
— Я заказал значительно больше. Виктория Роза — моя лошадь, и мне следует за ней хорошо ухаживать.
— Ладно. Значит, ты сел за карты, чтобы купить на выигрыш корм. Моих денег на два мешка овса не хватало?
— Я выиграл немного больше, чем стоимость двух мешков.
— Что выиграл?
— Конечно, деньги.
Он полез в карман и вытащил пачку купюр.
— Вот они, миленькие зеленые баксы. — Он помахал пачкой. — Их тут много. — Он отдал деньги Наде.
— Ну, хорошо. Я знаю, что ты готов помочь, Стево. Но ты должен делать это честно, а не за игрой в покер.
— Они выиграны честно. Большой Уатт Маршалл думал, что он разденет догола юнцов-иммигрантов. Он так поступал постоянно, собирая игроков в задней комнате своего магазина. Проклятье, он даже позволил мне выиграть две первые партии как приманку. Не моя вина, что я не такой профан.
Надя обернулась к Оуэну в надежде, что он объяснит Стево: играть в покер запрещено.
— Что ты думаешь, Оуэн?
Тот оглядел младшего брата. В городе все знали, что Уатт обыгрывал новичков, но на сей раз удача, по-видимому, изменила ему. Оуэн посмотрел на Викторию Розу и улыбнулся. Эта кобыла была гордостью Уатта. Стево оказался счастливчиком и основательно ободрал Уатта.
— Этот Маршалл действительно играет в карты в помещении своего магазина, — сказал он.
— Не сомневаюсь, но мне интересно, разрешено ли это законом.
Она помахала долларами перед носом Оуэна. Ей совсем не хотелось, чтобы Стево был наказан.
— В этом нет ничего предосудительного. Тот же Уатт мог выиграть у Стево, не моргнув глазом.
— Но это были мои деньги. Я дала их Стево на другие цели, — разгневалась Надя. — А как с лошадью?
— Если у Стево есть на нее документы, то все в порядке.
Он еще раз посмотрел на кобылу и в восхищении поцокал языком.
— Виктория Роза станет королевой ранчо Кондратовичей.
Стево, Гибби и Рупа радостно похлопали Оуэна по плечу и направились в сарай устраивать еще одни ясли рядом с Эни.
Надя перевела взгляд с Оуэна на деньги. Их было не так уж много — две пятидесятидолларовые купюры, а остальные по доллару и пятерке. И все же для Кондратовичей это была большая сумма.
— Ладно. А что мне теперь делать?
Оуэн уставился на ее рот — припухшие губы до сих пор алели от поцелуев.
— Займись южной пашней, — сказал он, — и реши, как с ней быть.
Он подошел к забору. Виктория Роза бегала по загону. Должно быть, Уатт Маршалл не находил себе места от злости и готовился к какой-нибудь гадости. Эта красивая кобыла, его любимица, ценилась на вес золота. Она была достаточно зрелой, чтобы дать потомство к следующей весне.
Надя облокотилась на стойку загона и внимательно наблюдала за Оуэном. Кобыла ее почти не интересовала.
— Как все обернется?
— Уатт Маршалл известен в Кроу Хеде своей грубостью и скверным характером, — сказал он.
Он встал рядом с Надей и вытащил соломинку из черных волос. По ее виду можно было догадаться, что она недавно лежала на сене и с кем-то целовалась.
Да, она была готова ко многому, не появись нежданно-негаданно Виктория Роза. В следующий раз он должен предусмотреть все, чтобы им не помешали.
— Наверное, будут неприятности?
— По закону он вряд ли что сможет сделать.
Он вытащил еще одну соломинку, запутавшуюся в прядях. Ему нравилось это занятие.
— Как ты думаешь, не устроит ли он нам какую-нибудь каверзу?
— Скорее всего попытается выкрасть Викторию Розу. Но поскольку у твоего брата все бумаги на лошадь, шансы у него нулевые. Закон на твоей стороне.
Наде не понравилось выражение глаз Оуэна.
— Он может причинить нам вред?
Ей не приходилось встречаться с мистером Маршаллом, но ему подобных она повидала на своем веку.
— Полагаю, он постарается насолить тебе и твоему семейству.
— Каким образом?
— Возможно, станет распространять по Кроу Хеду разные небылицы о вас. — Оуэн взял ее за руку. — Ты же знаешь, как это бывает. Во всем плохом, что произойдет в городе, обвинят Кондратовичей. А уж Маршалл, конечно, раздует из мухи слона. Возможно, ему даже удастся привлечь на свою сторону кого- нибудь из слабых людишек.
— И это все? — засмеялась Надя.
— А разве недостаточно?
— Оуэн, как ты не понимаешь? Мы же цыгане.
Она встала на цыпочки и поцеловала его в приоткрывшийся от удивления рот.
— Нас всегда укоряют во всех неприятностях. Если у кого-то пропадет из дома вещь, ее обязательно ищут в таборе. Если у кого-то исчезает дочь, значит, кто-то из наших ее похитил. Даже если собака сдохнет, считается, что мы навели порчу на животное.
— Но это же дискриминация!
— Это жизнь, Оуэн.
Она потрепала его волосы, упавшие на лоб.
— Ты можешь себе представить, что еще десять минут назад готов был заняться любовью с отверженной?
Оуэн загадочно улыбнулся, прижав Надю к стойке загона.
— Эта отверженная целуется, как ангел.
— Я вовсе не пытаюсь быть ангелом.
Она капризно выпятила нижнюю пухлую губку. Он прижался к этому розовому лепестку и крепко поцеловал.
— А кто ты, Надя? — Он погладил ее щеку. — Я знаю тебя как талантливого композитора, певицу, прекрасную наездницу, заботливую и нежную тетку, строгую, но справедливую сестру.
Кончиками пальцев он коснулся теней под ее глазами.
— Так что же за женщину я обнимал?
— Она женщина, Оуэн. Просто женщина.
7
Надя сквозь стеклянные двери кабинета Оуэна рассматривала роскошную лужайку перед домом, по
