1950 г. пришли на помощь вооруженным силам КНДР и корейскому народу. СССР и другие социалистические страны оказывали большую дипломатическую и морально-политическую поддержку КНДР, многое делали для мобилизации международной общественности на борьбу за прекращение войны.
Героическая борьба корейского народа, поддержанная Советским Союзом и странами социалистического содружества, дала свои результаты. Положение на фронте коренным образом изменилось. «Войска ООН» и Южной Кореи неудержимо покатились к югу. К середине декабря территория КНДР была освобождена. Стало очевидным, что война принимает затяжной и совершенно бесперспективный для США характер. Макартур решительно потребовал начать атомные бомбардировки КНР и осуществить совместно с чанкайшистами десантные операции на материк. Одновременно генерал выступил с резкой публичной критикой политики президента Трумэна. 11 апреля 1951 г. президент снял Макартура с поста командующего в Корее.
Многие считали, что главной причиной отставки Макартура явились бонапартистские замашки 70- летнего генерала-ветерана, не желавшего выполнять безграмотные указания полковника запаса Трумэна. Очевидно, их напряженные личные отношения сыграли свою роль в отставке Макартура, но решающее значение имели тяжелые поражения вооруженных сил США в Корее. Генералу пришлось в конце своей длительной военной карьеры сыграть неприглядную роль козла отпущения, расплачивающегося за провалы американской внешней политики. При решении вопроса о его судьбе сыграли свою роль и серьезные опасения влиятельных кругов США, что зарвавшийся главнокомандующий спровоцирует войну с СССР и КНР с применением атомного оружия со всеми вытекающими отсюда непоправимыми последствиями.
После возвращения в США Макартур выступил в сенате, где он предложил фактически свой вариант войны против КНР. Опыт войны в Корее, по-видимому, заставил американский генералитет, чей голос, конечно, оказался решающим в данном случае, более трезво взглянуть на вещи. Генерал Брэдли подвел итог: стратегия Макартура вовлечет США «не в ту войну, не в том месте, не в то время и не с тем врагом»[545].
Тем временем положение на фронте стабилизировалось. Военные действия местного значения велись вдоль 38-й параллели, разделявшей КНДР и Южную Корею. Перед США встала сложная проблема: как прекратить практически проигранную войну и одновременно избежать капитуляции, «сохранить престиж». Скорейшее окончание войны было тем более необходимо, что США потерпели в Корее не только военное, но и политическое поражение. Пожалуй, именно здесь, в Корее, американские союзники впервые отплатили США «черной неблагодарностью» за многомиллиардные субсидии по «плану Маршалла», за те немалые усилия, которые США предприняли в первые послевоенные годы для экономической и политической стабилизации капиталистической Европы и Японии.
Американские расчеты строились на том, что в случае начала войны по первому же приказу из Вашингтона союзники США поставят необходимое «пушечное мясо». Политика США предусматривала, что американские союзники направят на фронт полки и дивизии, а Соединенные Штаты будут играть роль главного арсенала и, конечно, мозгового треста военных союзов.
Жизнь внесла в эти планы свои, нежелательные для Вашингтона, коррективы. Союзники, несмотря на все давление Белого дома, не спешили посылать своих солдат в Корею. Американцам на протяжении всей войны пришлось нести ее основные военно-экономические и морально-политические издержки. От этих тяжелых перегрузок могла рухнуть вся американская внешнеполитическая система. 30 декабря 1950 г. Эйзенхауэр не без оснований писал министру обороны Фрэнку Пейсу, что «Америка не настолько сильна, чтобы тащить на себе весь мир»[546].
Баланс усилий западных союзников по войне в Корее свидетельствовал о том, что основная тяжесть ведения этой непопулярной войны действительно пришлась на США. Гарри Баллис, вернувшись из поездки на Тайвань, куда он ездил в качестве руководителя группы, занимавшейся вопросами обеспечения «взаимной безопасности», 1 апреля 1953 г. докладывал президенту Эйзенхауэру»: «В настоящее время, после двух лет и девяти месяцев безысходной войны в Корее, мы полностью остановлены северокорейцами и китайскими коммунистами». По подсчетам Баллиса, США направили в Корею 350 тыс. военнослужащих, Южная Корея – более 400 тыс. человек, а остальные 17 участников этой военной авантюры – всего 35 тыс. человек. «Американский народ, – писал Баллис, – спрашивает и не только наше правительство, но также ООН и всех членов этой организации, когда будут предприняты эффективные меры в Корее, чтобы прекратить эту бесперспективную войну»[547].
23 июня 1951 г. представитель СССР в ООН внес предложение о мирном урегулировании в Корее. Эта инициатива имела очень важное значение. Она указывала выход из тупика корейской войны, создавала реальную перспективу мирного урегулирования конфликта.
Роль СССР в мирном разрешении корейского конфликта была огромна. 19 июня 1952 г. Эйзенхауэр говорил: «Я пришел к выводу, что корейская проблема не может быть полностью разрешена до тех пор, пока мы не достигнем с Россией необходимого взаимопонимания по важнейшим вопросам»[548].
10 июля 1951 г., оказавшись в военно-политическом тупике, под сильным давлением мировой и американской общественности, США вынуждены были начать переговоры о перемирии в Корее.
Переговоры имели столь же затяжной и тяжелый характер, как и сама корейская война. К моменту начала избирательной кампании 1952 г. они практически не дали никакого результата.
Сложившаяся ситуация давала Эйзенхауэру благоприятную возможность использовать антивоенные настроения для победы на выборах и одновременно попытаться добиться почетного мира в Корее. Кандидат республиканцев в президенты не уставал повторять: «Первоочередной задачей нового правительства будет скорейшее и почетное прекращение войны в Корее… Для достижения этого потребуется моя личная поездка в Корею. Я совершу такую поездку»[549] . В другом выступлении он заявлял: «Мы можем предотвратить новые войны, подобные корейской. Мы в состоянии в огромной степени ослабить угрозу третьей мировой войны» [550].
Насколько можно судить по мемуарам Джона Эйзенхауэра, молодой майор армии США в определенной мере разделял антивоенные настроения, особенно широко распространенные среди американской молодежи, которой надо было воевать не с университетских кафедр или дипломатических трибун, а непосредственно на поле боя. И тем не менее Джон отправился на корейский фронт. Дуайт Эйзенхауэр вспоминал, что он имел долгий и серьезный разговор с сыном перед его отъездом в Корею. Речь шла обо всем: как устроить быт жены Джона, кто будет смотреть за его маленькими детьми. Но главное, в чем напутствовал сына Эйзенхауэр, тот не должен «попасть в плен к противнику»[551] ни при каких обстоятельствах.
Одержав победу на выборах, генерал совершил поездку в Корею. Трумэн, раздосадованный отказом Айка баллотироваться в президенты от демократической партии и резкой критикой его деятельности в ходе избирательной кампании, назвал поездку Эйзенхауэра «образцом демагогии».
Придя к власти, Эйзенхауэр не торопился выполнять предвыборные обещания. Более того, он резко активизировал американское военное вмешательство на Тайване. Стремясь переложить на союзников хотя бы часть ответственности за обострение международной напряженности, США в феврале 1953 г. на совещании стран-участниц интервенции в Корее внесли предложение установить под флагом ООН блокаду КНР. Ни один из участников совещания не поддержал этого предложения. Политика решения корейского вопроса совместными усилиями союзников вновь дала серьезную осечку. США попробовали собственными силами переломить ход военных действий в Корее. Однако под мощными ударами армии КНДР и китайских народных добровольцев американские войска вынуждены были отойти на исходные позиции.
И вновь на повестку дня был поставлен вопрос о применении атомного оружия в Корее. Эйзенхауэр писал в мемуарах: «Чтобы наступление в Корее не сопровождалось сверхтяжелыми потерями, была очевидна необходимость использования атомного оружия. Генерал Макартур обратился ко мне с таким предложением, когда после избрания президентом я находился в Нью-Йорке»[552].
В течение первых месяцев пребывания в Белом доме в 1953 г. Эйзенхауэр допускал возможность использования атомного оружия в Корее, если там не будет быстро подписано перемирие. «В 1954 г., уже после прекращения огня в Корее, его главные советники по вопросам национальной безопасности неоднократно рекомендовали… чтобы он осуществил военное вмешательство в Азии, даже с
