Оборона Баязета: правда и ложь

прервано и протекавший в крепость родник забит неприятелем. Ввиду такой крайности, Штоквич принужден был отпускать гарнизону воду порциями по 2 и 1-й кружек в день на больных и по 1¹/₂ кружки на каждого. Эти порции ко второй половине осады уменьшились и для увеличения продовольствия, по распоряжению Штоквича, делались под беспрерывным неприятельским огнем вылазки в прилегающий к крепости разоренный город Баязет, откуда приносили храбрыми солдатами и казаками небольшое количество воды и смешанного с землею ячменя. Таковые продукты и служили увеличением порционной дачи. Вылазки обратились потерями, но доставляемое продовольствие подкрепляло гарнизон, крайне обессиленный и от трудов, голода, жажды и высокой жары.

Труды заключались в беспрерывной починке стен крепости, разрушаемых орудийными выстрелами неприятеля, резались лошади и часть павших были съедены.

8 июня неприятель всей массою бросился на штурм крепости, но встреченный дружной атакой был отбит с потерей 300 неподобранных тел, которые затем убирались им с большим уроном от ружейных выстрелов со стен крепости и потеря сделалась настолько велика, что неприятель просил прекратить стрельбу, что Штоквичем и было уважено. За все время осады Штоквичу было сделано со стороны Турецких военачальников 8 предложений о сдаче крепости. Во-первых, в трех предложениях требовалась безусловная сдача и в случае отказа, поголовное уничтожение всего гарнизона, а последние предложения были мягче. На все предложения Штоквич отвечал резким отказом и предлагал взять крепость силою, если неприятель может это сделать, а на последнее предложение Турецкого Главнокомандующего Свиты Султана Генерал-Лейтенанта Кази Магомы Шамиля Дагестанского, сделанное через лазутчика, перебежчика с нашей стороны, Штоквич приказал повесить последнего на стене крепости, что служило как наказанием изменника — лазутчика, так и ответом Шамилю Дагестанскому».

На описание участия в походах и военных заслуг капитана Штоквича ушло 15 страниц (небывалый случай для такого чина), хотя и без упоминания его конкретного личного вклада. Любопытным представляется, даже перечисления захваченных в боях трофеев. Этим как бы подчеркивается, что добыча захвачена не без участия бравого офицера Штоквича.

Встречаемся в Послужном списке с неизвестным доселе фактом — ранением Штоквича. Вот как формулируется эта запись: «Бывши комендантом Баязета во время осады, был контужен остяком гранаты в левую сторону груди и но направлению сердца, которое и имеется свидетельство — 11 июля 1877 года». Если был ранен, а госпиталь находился в прямом его подчинении, то почему свидетельство выдано так поздно, когда имя его в войсках восхвалялось как легендарного героя? Не было ли указания свыше доктору Сивицкому подготовить Штоквичу Свидетельство о ранении? Если выдуманы заслуги, так и «шрам» должен иметь легендарный герой. С рыцарских времен ведется эта традиция. С ранением, правда, еще не все, В специальной графе «Под покровительством раненых состоит» не указана дата, какого времени и под каким номером состоит. Ни в одном личном деле офицера не найти такие досадные неточности! Они — только у капитана Штоквича!

Читая этот Список, думаешь, что будто речь идет о начальнике крупного воинского соединения, кому приписываются победные итоги сражений. Мы не будем комментировать эти записи, там много вранья. Читатель легко разберется, где истина, где неточности, а где — тонко продуманная фальшь.

В самом значительном описании событий Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., подготовленном отдельным изданием Генерального штаба генерал-майором СО. Кишмишевым, отведено место и «баязетскому сидению». Лавры заслуг полностью отданы единственному офицеру капитану Штоквичу. Фамилия полковника Исмаил-хана Нахичеванского, как и других офицеров, руководивших обороной Баязета, в этой книге вообще не упоминаются. Приведем один абзац из этого повествования:

««Мужество и непоколебимость капитана Штоквича взяли верх. Подавая пример неустрашимости и ободряя солдат, он выдержал героически 23-х дневную осаде, полную лишений, и 28-го июня, в день появления генерала Тергукасова, был ещё настолько бодр, что оказал содействие прибывшим войскам, открыв стрельбу из цитадели по внутренности дворов, занятых в городе неприятелем».

^{(Кишмишев СО. Война с Турецкой Армении. С-П, 1884,509 с.)}

Как же отражена баязетская эпопея у других военачальников, воевавших бок о бок со Штоквичем и. как нам теперь известно, тоже рисковавших своей жизнью?

У любимца солдат храбреца подполковника Ковалевского эта эпопея, с учетом многих его добрых дел, как первого начальника гарнизона и одновременно как коменданта Баязета, оформлена в виде одной малозначащей и холодной фразы: «Был ранен в грудь в деле под Баязетом 6 июня 1877 и от этой раны умер в тот же день». И все. Нигде не указано, что он был в Баязете начальником гарнизона. Все самое главное и важное — припасено для Штоквича. Ведь задумано именно ему, а не покойному Ковалевскому, возвыситься на пьедестале почета.

Обратимся теперь к Послужному списку рискованного, смелого и печально известного подполковника Г. М. Пацевича.

Поскольку факт капитуляции гарнизона был изъят из официальных документов, то гибель самого Пацевича оформили как результат сражения с турками. Для Штоквича это было более выгодно. Разумеется, в Послужном списке Пацевича изъято все, что свидетельствовало о его назначении в Баязет, как и о фигуре его утвердившей. Не будут же указывать, что выдвижение исходило от генерала Тергукасова, а утверждение — Великого князя Михаила Николаевича. Поэтому вообще не было там, в цитадели, офицера с фамилией Пацевич. Он, действительно, нигде не фигурирует как участник обороны Баязета.

Читаем и тоже краткую запись в его Послужном Списке (Пацевич ведь — не Штоквич!):

«В 1877 году — в составе действующего Эриванского отряда с 12 апреля по 18 июня, то есть по день смерти от полученной раны в сражении с турками 8 июня».

И нигде — ни слова, что Пацевичу был поручен целый гарнизон с деятельностью не только в Баязете, а во всей области, что Пацевичу вверялась безопасность границ Эриванской губернии. Разумеется, в Послужном списке Пацевича не было никаких намеков «па белый флаг». Оставлялась хорошо удобренная почва для создания единственного героя Баязета Федора Эдуардовича Штоквича, Кстати, и в посмертном Высочайшем приказе по Пацевичу указано, что он погиб в сражении с турками. Все работало на открытие зеленого света только для Штоквича.

Откроем пожелтевший Послужной список заслуженного и пожилого русского военачальника генерал-лейтенанта Исмаил-Хана Нахичеванского. Как же в нем отражен факт пребывания этого человека в осажденном Баязете? При жизни офицера и генерала Послужной список — секретный документ, и доступ к нему имеют только определенный крут военных чиновников. Но достоянием истории эти документы становятся после смерти того или иного офицера и генерала. И мы теперь свидетели этих исторических записей. Что же там написано?

«Вместе с гарнизоном он засел 6-го июня 1877 года в крепости Баязет, где пробыл 22 дня. Исмаил- хан выказал в крепости много энергии и присутствия духа, несмотря на все те лишения, которым был подвержен».

А в графе «Участие в походах» читаем: «В 1877 году — против Турок, в составе войск Эриванского отряда и участвовал: 7 апреля — при переходе границы с отрядом под начальством генерал-лейтенанта Тергукасова у Чингильского перевала; 5 июня-в деле подполковника Пацевича под городом Баязетом; 7 июня — при обложении Баязета Турецкими войсками; с 7 до 28 июня — при обороне Баязета капитаном Штоквичем и 28 июня — в сражении под Баязетом и освобождении гарнизона оного от блокады».

Итак, историческая роль Исмаил-Хана в его же Послужном списке зафиксирована необъективной и даже слегка неуважительной формулировкой. Уже не говоря о том, что фраза в отношении участия Исмаил-Хана в так называемом деле подполковника Пацевича абсурдна и явно затеняет подвиг Исмаил- хана В июня, Запись об обороне Баязета с 7 по 28 июня 1877 года является искажением истинной роли Исмаил-Хана как руководителя обороны Баязета. Но это еще не все.